Осень, кофе и улики

«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».

(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни, автор книги «Настоящая итальянская паста».)

* * *

«Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус».

(Газета «Аргументы и факты».)

***

«На книжной полке- тайны и туманы».

(Журнал «Италия».)

Базиликата действительно существует, это как концепция Бога: в неё либо веришь, либо нет.

(Из фильма «Базиликата от берега к берегу»)

Молодой человек был рыжим. Нет, не по-настоящему, ведь с темными кудрявыми волосами он выглядел среднестатистическим итальянцем – синяя стеганая куртка, выцветшие джинсы. Их тех, кого встретишь на улице и пройдешь мимо, взгляд не остановится. И все же… он был рыжим, и все тут! Марешалло Брандолини заерзал в кресле, не в силах объяснить самому себе, откуда такое впечатление. Вот Николетта… да, Николетта точно поймет.

– Меня зовут Игнацио. Игнацио Фортунати. Вы же слышали эту фамилию? Я племянник Аурелио, владельца фирмы Фортунати.

«Так вот в чем дело. Веснушки. Абсолютно рыжие, прямо под цвет осенних гор.» – Брандолини вздохнул облегченно и кивнул.

– Да вы садитесь. Фортунати… масло, значит… я часто им пользуюсь, да… дороговато, конечно, но качество… complimenti!

Молодой человек улыбнулся. – Спасибо. Моя семья занимается маслом последние триста лет. Всегда приятно, когда это ценят. У нас не только оливковые деревья, но и давильня. Мы контролируем каждый этап производства, от сбора урожая до розлива, и мы очень довольны результатами.

Он говорил так, словно отвечал на экзамене. Голос напряжен, правый глаз чуть подрагивает.

– Мне сказали, что вы хотите сделать заявление и будете говорить только с начальником. Что-то серьезное? Чем я могу помочь?

– Я здесь из-за дяди Аурелио. Он… утверждает, что его ограбили. Это продолжается уже некоторое время… подобие бреда.

– А ваш дядя был у врача? Полагаю, он уже не молод, возможно, это проявление старческой… э… ну, вы меня поняли.

– Нет-нет, вы не понимаете. Он в здравом уме.

– И что же у него украли? И почему вы говорите «утверждает»?

Молодой человек выглядел довольно смущённым, когда наклонился к карабинеру и прошептал: – Опера.

– Простите? – Брандолини решил, что неправильно расслышал. В смысле какая-то работа? (В итальянском языке слово «опера» также означает произведение, работу). Или… вы говорите об опере, ну, типа «Травиатта», «Риголетто»?

Игнацио кивнул, даже просиял. – Да, именно! – Затем оглянулся, словно опасаясь любопытных ушей, хотя в кабинете никого больше не было. – Позвольте, я все объясню!

– Конечно, – Брандолини устроился в кресле поудобнее, история обещала быть любопытной.

Молодой человек глубоко вздохнул и начал:

– Дедушка моего отца Игнацио и моего дяди Аурелио, ну, если точнее, мой прадед, покойный Франко Фортунати учился в консерватории, вы понимаете, я говорю о начале XX века. Он стал неплохим музыкантом и даже сочинил несколько оперных арий.

– Bellissimo. Он приобрел известность?

– О, нет, ради всего святого! Наоборот. Его карьера музыканта закончилась, не начавшись. Отец быстро пресек эту вольность и отправил его работать в поле… оливковое масло, вы понимаете… Земля – нечто гораздо более осязаемое, чем музыка. Франко был вынужден посвятить себя семейным оливковым деревьям и виноградникам, отказавшись от мечты стать художником.

– О, я понимаю. У вас сохранились его ранние работы, и ваш дядя полагает, что их украли.

– Нет, вы не понимаете, подождите! Никаких следов его партитур так и не нашли, и, должен сказать, никто из нас никогда и не собирался их искать.

– Когда вы говорите «мы», кого именно вы имеете в виду?