Горячий сухой ветер раскачивал ковыль, одна из травинок неприятно щекотала лоб. У Ленара ныл каждый атом тела, даже кончики волос начали кричать о ненависти к безумной метрополии. Он повернул голову: «Сколько прошло времени с тех пор, как я сделал последний вздох, перед тем как прыгнуть в пропасть, перед тем как начать ползти? Кстати, где я нахожусь? И почему так нестерпимо печёт солнце? Хорошо, я не могу передвинуть своё израненное тело вперёд на несколько сантиметров, тогда назло судьбе вытяну руку. Это будет мой самый настоящий ответ Холодному Космосу на очередную попытку отнять у меня право распоряжаться собственной судьбой».
***
Неудачно как-то всё получилось с этим Морозовым. Ну кто мог предположить, что невинная просьба сделает кровавую драму. Маэстро уже забыл, когда в последний раз посещал людей. Теперь с ужасом понял, что самолично придумал себе коридор внутри плацкарта. Вокруг, совсем рядом находились потные организмы, которых не хотелось видеть ни разу и никогда. Ужас Космоса! Невозможно угадать, что они себе вообразят от совершенно безобидных слов. Слепое поклонение вытверженным ритуалам делало любой разговор опасным приключением. Безнадёжная задача – выучить все приёмы, оттого что их такое же множество, как и мест, откуда приехали их предки в городские кварталы.
Вообще, идея отправиться на Землю без денег ревела, словно упрямый осёл в густом тумане. Нет, спонтанный поступок не был пошлым желанием сверхчеловека ощутить свою исключительность в мире смертных, нет! Внутренняя опустошённость заставила покинуть возлюбленные мангровые болота для путешествия. Ленар захотел самостоятельно без помощи империи добраться из точки А в Версаль, оттого что дом перестал быть крепостью после бесцеремонного вторжения обер-камергера. Требовалось совершить что-то экстраординарное, чтобы снова поверить в мексиканские кактусы вдоль бронебойных стёкол. Как можно спокойно поливать нежные колючки, когда знаешь, что высокородный граф может без церемоний отправить к бывшей жене или вовсе выкинуть в холодный космос? Ленар захотел изменить вектор, чтобы не обстоятельства делали указатели, а он сам открывал нужную дверь. Здесь мог помочь опыт землян с их невероятной беспечностью. Эти хрупкие создания умудрялись радоваться жизни, зная, что в любой момент могут умереть от совсем безобидных вещей, какой-нибудь травмы или скоротечного гриппа.
Когда после марсианских приключений маэстро вернулся в поместье и увидел в окно беззвучный полёт стерхов, то внезапно ощутил ноющий холод в душе. «Всё, – решил про себя, – надо идти к людям!» И чтобы не размазаться в клюкву, попросил Семёна забрать его из Парижа ровно через неделю, через 168 часов, точно в срок, ни секундой раньше, ни минутой позже.
Можно спросить, почему он выбрал именно Армавир? Ткнул, отвернувшись, пальцем в крутящийся глобус. Такие пироги-ковриги. Объяснять что-либо никому не стал. Взгляд дышал максимальной ненавистью ко всем сразу и к каждому в отдельности, за неимением всех к Семёну персонально.
Когда после приземления в хрустящую степную траву, маэстро увидел над горизонтом полоску рассвета, то обрадовался доброй звезде. Семён, как опытный дальнобойщик, поинтересовался: «Кеб, земные графы взял?» На что получил исчерпывающий ответ в виде удара ладонью по обшивке. От боли в запястье стало совсем всё обидно, тогда Ленар нашёл булыжник и запустил внутрь корабля. Испугавшись, что мог угодить в пульт управления, качественно выругался. Семён с каменным лицом захлопнул люк, мгновенно отделив мир арнов от примитивной цивилизации землян. Корабль, обернувшись в мерцающую плазму, исчез в лучах начавшейся зари.
