Я стояла в свете прожекторов,
которые ослепляли, без одежды, как и без надежды на что-то
хорошее. Лицо горело от стыда, который не удавалось победить. Нас,
девочек, которые уже не девочки, восемнадцать штук, (да, нас так и
считали - штуками), выставили первыми. Нетронутые трое совсем
молоденьких малышки пойдут на “десерт”. На них короткие белые
прозрачные пеньюары и крохотные трусики, а нас и того меньше. На
сосках алые блестящие звезды, и они совсем не для того, чтобы хоть
как-то прикрыть нас и успокоить скромность, нет, они для
привлечения внимания потенциальных контрактников, странные трусики
из пластиковых палочек и натянутой сеточки в паетках, которая
прикрывает лобок, весьма условно, ниже сужается и прикрывает губки,
а сзади палочки соединяются и ничего не прикрывают, лишь сами
прячутся меж ягодиц, заканчиваясь под копчиком.
Мне до безумия хотелось прикрыться,
но нельзя.
Видеть, кто на нас пялится, мы не
могли. Это и к лучшему, за ярким светом вокруг каждой из девушек,
словно тьма опустилась и липким холодком прибегала меж лопаток.
Страх, дикое смущение, отвращение, безысходность владели
мной.
Я всегда была довольно спокойной и
выдержанной. Мама в детстве считала меня не любопытной, но это
неправда, просто мне хватало терпения ждать нужное время и проявить
свое любопытство позже. Ведь все равно отдадут подарок и чуть позже
развернуть заветный сверток мне всегда казалось слаще. В отличие от
меня младший братец, всего на два года, всегда старался первым
получить свой подарок и развернуть пораньше. Любопытство его было
не сдержанным и скорее ярким, необузданным. Ему все нужно было
здесь и сейчас. Любую идею или игру он старался реализовать
сразу.
Каким невероятным образом я попала
на подпольный аукцион контрактниц, я и сама не понимала до конца.
Еще утром я была относительно свободна. Хоть и с бесконечными
долгами. А ещё братец постарался, попал долговую тюрьму. Вот ради
него я и пришла к главному криминальному авторитету в городе. И не
подозревала, что к вечеру окажусь здесь.
Им не хватало светло-русой девушки.
Это я услышала из разговоров, вообще бандиты не считали своим
долгом скрывать информацию, если рядом безмолвная девушка, на нас
просто не обращали внимания. Я не блондинка, но и темненькой не
назовешь. На солнце волосы блестят легкой рыжиной. Глаза тоже
непонятные, иногда, кажутся зелеными, реже синими. У нас это
редкость, большинство жгучие брюнетки, яркие и страстные с
ореховыми или чёрными очами. Хотя историки в школах рассказывают
сказки о том, что раньше здесь, у подножия наших холмов, жили
высокие светловолосые люди-маги, часто с сильным даром и с
ярко-голубыми или зелеными глазами. Смешно. Никогда не могла понять
как высокие утонченные блондины выродились в весьма невысоких,
часто с широкой костью, смуглых и черноволосых, а также темноглазых
людей. Мне повезло, я в маму пошла тонкой костью и светлыми
волосами. Но не суть.
Насколько я знаю, на этих аукционах
покупают секс рабынь и ведь никому нет дела до бедных девушек, наши
правители наверняка даже не знают о существовании таких мест.
Хотя, наверняка просто закрывают
глаза подобные развлечения подданных. А может и сами непонятно как
развлекаются. Что-то мысли злые в голову лезут. Мама всегда
говорила, что я девочка-одуванчик, добрая и наивная. Сейчас же
действительно одолевает злость, обида на весь мир и прочие
неприятные эмоции. А про правителей наших никто толком ничего не
знает. Кроме того, что правит нами Мартиниан, чаще его зовут просто
Правитель, без имени. Он всегда носит маску, обладает силой
Правителей. Что за сила тоже непонятно, но говорят, она велика. Он
отец четырех уже взрослых сыновей, но их никто никогда не видел. И
жены у правителя никогда не было.
