А весной мы вернёмся в родные горы
В уютной сакле1 у окна сидела девочка лет пяти. Рядом, на подоконнике удобно расположилась упитанная кошка и, нежась в лучах солнца, мурлыкала, глядя на маленькую хозяйку. Внезапный порыв ветра ударил каплями дождя по оконному стеклу и нещадно забарабанил по железной кровле. Затем небо прорезала молния, и раздались раскаты грома. Девочка испугалась и подбежала к бабушке, вязавшей чувяки2 из шерстяных разноцветных ниток. Вслед за девочкой с подоконника спрыгнула и кошка. Вытянувшись всем телом, киса улеглась у ног бабушки.
– Не бойся, внученька, – сказала та спокойно, – я тебе и Ириске налью теплого молока. Попейте и успокойтесь.
Баде3 присела на край дивана, взяв в руки спицы и расположив возле ног клубки разноцветных шерстяных ниток. И вновь закипела работа. Её пальцы стремительно нанизывали на спицы петли, вывязывая удивительно красивый орнамент. Впереди была зима, а в горах она особенно суровая. Надо было успеть связать много тёплых носков для многочисленных внуков и внучек. Вновь ярко светило солнце. В синем чистом небе кружились орёл с орлицей, совершая виражи над горной вершиной. Возможно, там было их гнездо. А пушистые облака зацепились за седые горные вершины и отдыхали, словно путники, перед дальней дорогой…
Во дворе хрипло залаял старый волкодав Джульбарс, высунув голову из конуры и внимательно осматривая двор, который он охранял. Мимо прошла хозяйка. Пёс радостно выскочил из конуры, повилял хвостом перед ней и важно прошёлся по двору, словно проверяя, всё ли на месте. Мама вернулась с хара4 с горой лаваша. В сакле повеяло ароматом свежеиспечённого хлеба и ещё чем-то, очень и очень приятным. Девочка подошла к маме и молча ждала, когда раскроется секрет этого доселе неизвестного ей запаха. Выложив хлеб на чистую скатерть, чтобы он немного остыл, мама распределила по тарелкам афарар5. – О боги! Бывает же настолько вкусным афарар! – воскликнула свекровь.
– А откуда хачар6?!
– К соседке дочка приехала с равнины. Она и нам привезла.
– А почему она не зашла к нам?! У неё все хорошо, доченька? – встревожилась бабушка Марьям.
– Не волнуйтесь, мама! Она обещала зайти завтра, сама всё и расскажет, – недовольно ответила невестка.
– Всё ещё ревнует её к моему сыну, – проворчала свекровь.
Гузель сделала вид, что не расслышала. Она нежно погладила выступающий живот, где малыш заявлял о себе, толкаясь ножками.
Стемнело. Вдали послышался цокот лошадиных копыт, и вскоре стали слышны голоса всадников.
– Торопись, сынок! Надо к утру вернуться на пастбище, – это был голос дедушки Фархада.
– Я мигом, отец! Занесу только хурджины и возьму лаваш на дорогу, – а это был голос папы.
Радости девочки не было конца. Дедушка привёз ей маленькую свирель, а папа – самодельные игрушки, искусно вырезанные им из кизилового дерева.
