Часть первая.
1.
Помню, как я однажды заглянул в кабинет директора моего приюта. Кажется, перед сном я выпил лишний стакан воды, и посреди ночи мне пришлось вылезти из-под одеяла.
Коридор освещался одним тусклым ночником, торчащим из розетки между кабинетом мистера Дэвиса и уборной.
Я делаю шаг в сторону искорки света, представляя, как из-под соседской кровати выглядывает красный нос бледного клоуна из детского шоу. Он медленно оглядывается по сторонам, высматривая свисающие детские ноги. Коснись одна из них пола, он тут же рванет с места, схватит обреченного и утащит в свое логово на растерзание, едва жертва успеет закричать.
Из дальнего крыла, там, где ночник в одиночку боролся с темнотой, слышался знакомый тембр, действующий на меня как таблетки от чрезмерной тревожности. Босыми ногами я несмело ощупывал холодный гранитный пол, не издавая лишних звуков. Искаженные тенями стены, кажется, удалялись друг от друга с каждым сделанным мною шагом. Двери уборной предательски растворялись во тьме, не желая быть обнаруженными.
Закрыв глаза, я шел на голос, шел на свет продирающегося через веки желтого пятнышка. Шел на запах сырости и хлора, ощупывая стену правой рукой, чтобы не сбиться с пути. Зайчик в глазах отдавал ярким оранжевым цветом, приправленный химией туалетный запах говорил, что я добрался до цели. Открыв глаза, я увидел спасительную дверь мистера Дэвиса. Мне хотелось, чтобы он был где-то неподалеку, пока я не справлю нужду. Я боялся, что стоит мне только включить свет, как передо мной замелькают силуэты канализационных монстров, вылезших подышать. Каждый знал, что монстры не нападают на взрослых.
Мне рассказывали, как дежуривший ночью охранник оставил шрам у одного из подкроватных жильцов. Чудище кинулось на взрослого, а тот в отместку выжег полосу на его коже карманным фонариком.
После этого случая взрослые достигли определенной договоренности с монстрами. Взамен на свою безопасность чудищам разрешалось похищать спящих детей. Так мне рассказывали.
Я заглядываю в кабинет мистера Дэвиса, сдерживая накатывающее давление внизу живота. Комната казалась пустой. Оглядевшись, я заметил некий вектор движения около стола, после чего замер на месте. В окно прокрадывался лунный свет, который и проявил происходящее.
На столе лежала женщина, похожая на уборщицу в нашей столовой из-за своего кружевного передника. Ее ноги были широко разведены в стороны, будто она практиковала растяжку, повторяя за тренером утреннего шоу. Уборщица беспрерывно сотрясала смотрящими в потолок туфлями, словно отгоняя от себя летних назойливых мошек. Ниже вырисовывались крупные сетчатые узоры, будто кто-то начертил на ее ногах бесконечные поля для игры в крестики-нолики. Это были колготки, позже догадался я, только они были разъединены посередине. С этой же стороны, плотно прижавшись к женщине, стоял и сам мистер Дэвис. Я идентифицировал его по острому подбородку с ямочкой внизу и сдавленному хрипу, похожему на кашель кота, пытающегося выплюнуть комок шерсти. Так он обычно откашливался после продолжительной речи.
Директор вплотную прижимался к уборщице, раскачивая ее, как автомат с застрявшим внутри батончиком. Это было похоже на перетягивание каната, только в обратную сторону, на взятие крепости, врата которой таранили вражеские войска. Уборщице, очевидно, было больно, так как она издавала частые приглушенные стоны с каждым новым толчком, как обычно стонут от зубной боли. «Жертвоприношение ночным монстрам», – подумал я. Медленное и мучительное испускание духа.
Испуганный своим воображением, я невольно отпустил рычажок, который сдерживал мой мочевой. И на холодный пол пролилась нагретая моим телом вода из того самого лишнего стакана.
