Михаил уже почти занял свою ступеньку, когда перед ним неожиданно возникла женщина. Просто появилась сбоку, положила руку на поручень и застыла. Он машинально отодвинулся, а потом в знак протеста обогнал даму и встал ниже на пару ступенек, почувствовав себя победителем. Ушибленная лодыжка, которую он щадил полдня, не простила таких трюков – заныла и запульсировала.
За спиной раздался громкий звук телефона соседки по эскалатору, а спустя пару секунд и её голос:
– Да, я успела, но там что-то кончилось… Я не очень поняла. Перенесли на субботу. Это, конечно, плохо, потому что каждый день сейчас на вес золота… Ну, ты сама понимаешь.
«Надо же, опоздала она», – подумал Филатов, ощутив лёгкое злорадство, и полуобернулся. Женщина уставилась в смартфон, чуть шевеля губами. Рассмотреть её в деталях было сложно, но выглядывающую из-под бордового платка чёрную чёлку, худое лицо, тонкие и злые губы он увидел. Она покачала головой, после чего прижала к экрану палец, коротко сказала: «Да в нашей медицине везде так!» и отпустила голосовое сообщение на волю.
Михаил отвернулся, переступил с ноги на ногу и едва не охнул от вспышки боли в колене. Кислородный концентратор мстил ему жестоко и неотвратимо…
Первый раз на вчерашнем дежурстве к пациенту Крыгину в гнойную хирургию его вызвали около шести вечера.
В дальнем конце коридора из открытой двери доносилась перебранка двух женских голосов. Один властно отчитывал, другой неумело защищался. Филатов медленно пошёл туда, надеясь понять из разговора, что происходит.
– Почему я никогда не могу найти вас на месте? Капельница закончилась – вас ищу! Обезболивающее уколоть – бегаю за вами! Перевязку сделать – а вы опять спрятались! А всё потому, что вы только и знаете, как ходить на перекуры да на кухню! Без конца курите и жрёте, курите и жрёте, а на больных вам плевать!
– Да не курю я…
– И не перебивайте меня! – голос переходил на ультразвук. Михаил остановился, пытаясь представить, кто там так вопит.
– Пять минут назад вы где были? Я просила найти дежурного хирурга. Нашли? Или опять чаи гоняли с санитарками? Я это просто так не оставлю, зарубите себе на носу!
– Вызвала, вызвала, – устало ответила медсестра. Филатов увидел, как она пятится в дверь палаты, держа лоток с использованным шприцем. – Придёт, куда денется. Вы поймите, хирург сейчас один на всю больницу, и дела могут быть…
Она краем глаза заметила стоящего рядом врача и развела руками.
– Какие могут быть дела? – вновь раздался крик. – Моему отцу плохо, очень плохо! Где ваш чёртов хирург? Звоните опять, звоните! Или я сама пойду его искать!
Михаил решил, что пора бы ему выйти на сцену и прекратить скандал.
– Чёртов хирург к вашим услугам, – отодвинув сестру за спину, он вошёл в дверь и рассмотрел возможное поле боя.
В шаге от него со сложенными на груди руками стояла и выжигала всё перед собой взглядом худая женщина, которая сразу напомнила матерей из детской хирургии в странных халатах с азиатскими геометрическими узорами, обмотанных поясом в два или три раза, с растрёпанной причёской и в стоптанных домашних тапочках с собачьими ушами. Только вместо куклы или игрушечного автомобильчика один из карманов сейчас оттягивал небольшой тонометр со свисающей наружу манжетой.
Судя по всему, хирург от выражения глаз крикуньи должен был превратиться в кучку пепла, но это у неё никак не получалось. И, похоже, ей стало стыдно, что слово «чёртов» было услышано, но она старательно не подавала вида. Лишь злобно кусала нижнюю губу и громко сопела.
