Пока тихие улицы Сиднея неспешно просыпались, я вышел из общежития, вдохнул наконец-то посвежевший после долгой засухи воздух, потянулся и побежал привычным маршрутом в сторону парка Мур. Огибая очередную лужу на полпути к пункту назначения, я понял, что хотел бы пробежаться до океана. Взглянув на часы и убедившись, что у меня есть лишние сорок-пятьдесят минут, я свернул на Элизабет-стрит.
Пробегая мимо штаба ДПУСа, я впервые за утро подумал о том, что сегодня должны сообщить о результатах конкурсного отбора на стажировку в Примо. Странно, что я только сейчас об этом вспомнил, учитывая, что смог уснуть только за полночь из-за нервяка. Похоже, ещё не проснулся толком.
Преодолев центр города и большой ухоженный парк, я остановился перевести дыхание у подножья Лестницы Флота. Тело окутал свежий утренний бриз, мягкие лучи солнца играли на водной глади океана. Я снял наушники и, сосредоточившись на звуках разбивающихся волн, снова побежал вдоль берега, наслаждаясь видами оперного театра и разросшегося за последние пару десятилетий города.
Мысли витали далеко, когда я столкнулся с кем-то и, потеряв равновесие, неуклюже упал на зад. Подняв глаза, я увидел перед собой крепко сложенного молодого мужчину с тёмно-каштановыми небрежно отросшими волосами, ростом, похоже, за метр девяносто. Яркие голубые глаза подчеркивали его гордую и холодную ауру несмотря на то, что взгляд был дружелюбным. Я заметил, что он кажется мне смутно знакомым. Когда мимо кто-то пробежал, я осознал, что сижу на дорожке уже несколько секунд, и пробормотал: «Прошу прошения».
– Ничего страшного, – ответил мужчина с улыбкой и протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
Его голос был низким, но не тяжелым. Обыкновенные слова звучали так ясно и отчетливо, из-за чего сложилось впечатление, что в этом человеке скрыта незримая, но весомая сила.
Я схватил протянутую руку и замешкался, пытаясь вспомнить, где я всё-таки мог раньше его видеть. Но быстро почувствовал волну нелепого стеснения, поняв, что уже пару секунд держу чужую ладонь в своей и не пытаюсь встать. Я резко поднялся и повторился: «Прошу прошения». После чего развернулся и побежал, не дожидаясь какой-либо реакции. Ветер усилился, очевидно, чтобы я мог сбежать отсюда побыстрее.
Смыв следы утренней пробежки, я надел черные брюки и простую белую футболку. Взял со стула подготовленную с вечера сумку с конспектами и уже перед выходом решил накинуть лёгкий серый кардиган, поскольку сентябрьская погода всё же весьма непредсказуема. Я направился в общажную столовую, где уже должны собраться мои соседи по комнате.
В помещении было шумно. Студенты, сонные и разговорчивые, торопились утолить свой голод перед началом занятий. Стоял плотный аромат свежезаваренного кофе. Выцепив взглядом знакомые лица, я направился к парням.
– Это тебе, – Терри заботливо подтолкнул поднос с завтраком и кофе.
Я кивнул другу в ответ.
– Спасибо.
Рассчитавшись с Терри, я услышал тихую знакомую музыку, сопровождающую начало новостной программы, которая транслировались по телевизору неподалёку от нас. Поскольку мы с Марком учимся в школе права, утренние сводки обычно смотрим более-менее внимательно, так как есть вероятность услышать что-то, что будет обсуждаться на парах. Политические события, экономические изменения – это то, что больше интересует Марка, а вот криминальные происшествия – моя тема. И, к сожалению, сегодня на криминалистике явно будет что обсудить. На экране промелькнуло заблюренное тело, брошенное на стройке, и моя сестра, сидящая над ним. Уже спустя секунду обзор перекрыл крупный суровый мужчина с короткой аккуратной бородой. Дочитав бегущую строку, описывающую нетривиальный способ убийства, Марк дал характеристику преступнику:
