АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК

I

Купец собрался в дальний путь,

И чтоб удачу не спугнуть,

Перекрестился, помолился,

Святым иконам поклонился

И на прощанье, в свой черёд,

Всех дочерей к себе зовёт:

«Ну, дочери мои родные,

Красавицы мои младые,

Что вам из странствий привезти?

Сапфир каратов десяти,

Иль вороную кобылицу,

Диковинку иль небылицу,

Что скажет старшая в ответ?»

«Толкуют люди: белый свет

Не знал загадочней кумира!..

Живёт одна, вдали от мира,

Царица за морем, при ней

Несчётно злата и камней,

И всё-то камни непростые,

В них скрыты чары колдовские.

Захочешь, и в короткий миг

Померкнет яркий солнца лик,

И тьма накроет мирозданье,

Едва свершится заклинанье,

Заблещет месяц с высоты!..

Наскучит свет ночной звезды,

Лишь прикажи исчезнуть ночи,

Как солнце в миг ослепит очи,

Польётся медный жар с небес,

Глядишь, а день опять воскрес!..

О том судачат все соседи,

Слыхал ли ты про камни эти,

Иль это всё пустой рассказ?..»

«Слыхал о чуде том не раз,

На берегах чужих, не наших

Сверкают, звезд небесных краше,

Алмазы в огненной пыли.

Сюда, со всех концов земли

Спешит народ неугомонный,

Несведущий и просвещённый,

Мечтая в камни заглянуть,

Чтоб разом жизнь перевернуть.

Но как гласит одно преданье,

Сынам бесстрашным в назиданье:

Кто б тех камней ни собирал,

В миг к прежней жизни остывал,

Приняв, как дар, удел унылый,

Пленён неведомою силой,

Так, до скончания времён,

Камням служить приговорён.

И миром правит тем царица,

Сокровищ ревностная жрица,

Она одна ведёт им счёт

Изо дня в день, из года в год.

Народ прозвал её колдуньей.

Лишь наступает полнолунье,

Когда багровая луна

На сотни вёрст кругом видна,

Царица вдруг покой теряет,

Во тьме свечей не зажигает,

Прислугу гонит со двора,

Дверь запирая до утра,

Обходит в сумраке палаты,

Сама бледна и губы сжаты,

В лице таинственность и мгла,

Ни дать, ни взять – занемогла.

Что за печаль ей сердце точит?..

Уж всё уснуло в тёмной ночи,

И лишь, она, как в страшном сне,

С бездушной тьмой наедине,

Подходит к сундукам заветным,

С желаньем чёрным и запретным,

С мольбою в сердце и тоской,

Дрожащей тянется рукой

И страстно шепчет заклинанье,

Как если бы в любви признанье,

С холодным камнем говорит

И ждёт, что слово оживит…

Но как ни напрягает зренье,

Пред ней лишь мгла и бездвиженье,

Лишь дым струится от свечи,

Лишь пустота и хоть кричи!..

Я привезу тебе каменья,

Пусть будут всем на удивленье,

Но не царицыных, простых:

В резных оправах золотых

От самых лучших ювелиров:

И изумрудов и сапфиров,

Со дна морского жемчугов

С чужих и наших берегов,

Чтоб было на что подивиться

И пред народом загордиться.

А что попросит, в свой черёд,

Дочь моя средняя?» «Уж год

Прошёл, я всё гадаю,

Не сплю, терзаюсь, умираю,

Вот если б дал мне кто совет,

О чём толкует нынче свет,

Кто знаменит, что в мире модно,

И что людской молве угодно?

Ведь если ей не угодишь,

Так и полцарства насмешишь!..

Захочешь вдруг и то и это,

Объедешь в поисках полсвета,

Но через год глядишь: оно

Забыто уж давным-давно,

И никому, увы, нет дела,

Что чьё-то сердце так болело,

Свидетель Бог, не знаю я,

Что пожелать, иссохла вся!..»

«Вот, задала ты мне задачу…»

«Ещё немного и заплачу,

Так жаль бедняжку, мочи нет,

Не ведал свет подобных бед,

От жиру бесишься, сестрёнка!»,-

Ввернула старшая вдогонку.

«Ты мне, сестрица, не судья,

Одета, словно попадья,

Чем верить на слово соседу,

Взяла бы, села на диету,

А то, небось, трещат по швам

Застёжки, вторя рукавам?..»

Они кричали, как сороки,

Купец не ждал подобной склоки:

«Не ссорьтесь, дочери мои,

Живите в дружбе и в любви,

Ведь вы друг другу не чужие,

Почто кричите, как шальные?..

Довольно с вас обидных слов!

Куплю на всех мехов, шелков,

И чтоб от дум избавить сразу,

Парчи заморской и атласу,

Все высшей пробы, на заказ,

Как есть прибудут в должный час,

И вот тогда своё уменье

Явите миру без стесненья,