Анджей надевает мне на шею тяжелое
бриллиантовое колье. Его теплые пальцы – как будто бы невзначай, но
я-то знаю, что специально, – касаются моей кожи. Уверена, его
завораживает мой ровный золотистый загар: я только что вернулась с
французской Ривьеры. Не очень-то хотелось, честно говоря, но отец
настоял: у него ко мне какой-то важный разговор, а по телефону –
нельзя.
Интересно, для чего же тогда
придумали всю эту современную технику, смартфоны, мессенджеры,
социальные сети? Чтобы ради каждого «важного разговора» лететь с
каннского побережья в шумную и душную, пропахшую трудовым потом
тысяч эмигрантов Москву?
Столица – липкий, гадкий человеческий
муравейник. Я не слишком люблю бывать здесь. Но – приходится.
Причем после смерти мамы все чаще. Иногда мне кажется: отцу скоро
надоест оплачивать мои европейские счета, он выставит на продажу
мой каннский домик и велит возвращаться в Россию. Насовсем. Но я
все еще надеюсь, что этого никогда не случится... А если и случится
– я уже не буду финансово зависеть от него и смогу делать все, что
мне только заблагорассудится.
Анджей отвлекает меня от мыслей,
тянет высоким, тонким голосом:
– Что скажешь, мадемуазель?
– Очень красиво, – улыбаюсь я,
рассматривая колье, сверкающее на моей шее. Все, что делает Анджей,
– красиво. Вся новая коллекция отцовской компании – красива. И хотя
Анджей всегда повторяет, что это именно я – украшение отцовских
бриллиантов, я-то знаю: я – всего лишь живой манекен, чей ровный
загар идеально оттеняет ослепительный блеск этих роскошных
украшений.
Для отца я тоже – манекен. Изящная
куколка, которой можно похвастаться на очередном благотворительном
вечере или рауте:
– Это моя дочь Марина. Ей двадцать
лет. Знаете ли, она сейчас большую часть времени проводит в Каннах,
закончила там школу, говорит на французском лучше, чем на
русском... А еще она – лицо всех моих ювелирных коллекций!
– Ах, какая красавица! Какой
заботливый отец! Какая чудесная семья! – залопочут восторженно все
вокруг, но отец уже оттарабанил заученную речь и переходит к
представлению Анджея:
– А это мой прекрасный дизайнер,
автор всех бриллиантовых шедевров «Diamond Corporation»...
Какая прелесть. Какой фарс.
Я бы давно уже отказалась быть
моделью отцовских коллекций – но мне жаль Анджея. Он один из
немногих, кого я могу называть другом. Именно другом, черт побери!
Ведь его романтический интерес – отцовский секретарь Кир, – куда
симпатичней меня. Все знают: Анджей предпочитает блондинов. А я –
брюнетка. И – девушка. Двойной пролет. Зато Анджей называет меня
своей творческой музой, таскает меня по выставкам, театрам и
магазинам, кормит вкусными кексами, которые называются
французскими, хотя во Франции я таких не встречала, и обещает сшить
мне свадебное платье... однажды, когда я захочу выйти замуж.
Спойлер: я не захочу никогда.
А отец – он способен только деньгами
разбрасываться. Под его руководством – гигантский алмазный холдинг:
добыча алмазов, обработка алмазов, продажа алмазов по всему миру, а
также создание собственных уникальных ювелирных коллекций. Алмазы,
алмазы, алмазы... Такие же блестящие, красивые и холодные, как мой
отец и как моя жизнь.
После примерки новой коллекции Анджей
приглашает меня в свою мастерскую «на чашечку кофе», но я
отказываюсь: надо наконец съездить в офис к отцу и выяснить, что
ему от меня нужно. Анджей кажется приунывшим, но только на минуту:
потом ему звонит Кир, и они договариваются о свидании. А я
спускаюсь на первый этаж и прохожу через три поста охраны, чтобы
сесть в автомобиль и поехать в Москву-Сити.
«Империя», пятьдесят первый этаж.
Лифт едет бесконечно долго – или мне только кажется?
