Небо играло бриллиантовыми россыпями. Миллионы, миллиарды алмазов чистейшей воды. От самых маленьких, почти незаметных, до огромных – весом в десятки карат. Самые маленькие, собранные в созвездия, казались самыми чистыми. Они сверкали на черном бархате ночного неба, маня своим сиянием. Воздух здесь был таким прозрачным, какого Егор Родионов не видел даже в Арктике. «Наверное, этому есть какое-то объяснение», – подумал он. Но, честно говоря, сейчас ему было не до объяснений и тем более не до лирических отступлений.
Последний городской дом остался позади. Он на несколько секунд остановился, вглядываясь в морозную темень, потом решительно направился вперед. «Здесь его ждать не будут, – подумал он, – скорее всего, устроят засаду на милицейском пункте, если здесь таковой вообще имеется». Он потрогал щеку, которую еще саднило от удара кулаком, не останавливаясь наклонился, чтобы зачерпнуть пригоршню снега. Приложив снег к щеке, поморщился от резкой боли, но вскоре почувствовал облегчение.
Хорошо еще, что эти варвары его не обыскали. Он отряхнул руку от снега и, сунув ее в карман куртки, нащупал коробок спичек. Со спичками уже легче. В другом кармане лежал большой складной нож. Егор медленно набрал полную грудь морозного воздуха и резко выдохнул. Куда он, собственно, идет? Если даже все, о чем говорил Кюкюр, правда, и алмазы действительно все еще лежат там, где он их спрятал, то это еще не значит, что дело в шляпе. Он еще говорил о каком-то проклятии, его несостоявшийся тесть. Жаль дяденьку, хороший был мужик...
А что оставалось делать? Переждать несколько дней в городе? Но он никого тут не знает. А у Кюкюра дома его наверняка поджидает засада. В гостиницу тоже нельзя, похоже, у этих ребят все схвачено. Вот и получается, что путь только один – до того улуса, где живет сестра Кюкюра.
Родионов подумал об Ирине, которую успел отправить в Свердловск. Как все-таки закручено все в жизни. Хорошее переплетено с плохим, и поди разбери, что в данный момент лучше. Вечная борьба добра со злом... Для Ирины будет ударом известие о гибели отца.
– Да, – Родионов почувствовал, как снег на щеке превращается в воду и тонкой струйкой стекает по шее.
Сзади послышался шум двигателя. Метнувшись к обочине, Егор прыгнул в кювет и упал, вдавившись в шершавый снег. Милицейский «уазик» пролетел мимо на большой скорости. За «уазиком», словно привязанный, двигался черный, огромный, как вагон, «Линкольн Навигатор». «Это по мою душу, – усмехнулся Родионов, снова поднимаясь на трассу. – Видно, погнали на пост».
Красные габаритные огоньки джипа были уже далеко. Егор выбрался из кювета и решительно зашагал по обледеневшему асфальту.
* * *
До поста ГИБДД Родионов добрался минут через десять. Остановившись, поглядел на площадку перед маленькой кирпичной будкой. Из окон будки падал желтый свет и отражался от полированной туши «Линкольна». «Уазик» тоже стоял рядом, подтверждая догадку Егора. Еще одна милицейская машина находилась немного в стороне. Пару минут он боролся с желанием незаметно подкрасться и попытаться подслушать, о чем идет речь в будке, но вскоре оставил эту идею. Если его заметят, то церемониться не будут. Да и не так трудно было догадаться, какой вопрос обсуждается за светящимися окнами. Элементарно, Ватсон.
Развернувшись на девяносто градусов, Егор сошел с трассы и двинулся в сторону небольшого лиственного леска. Не дойдя немного до него, двинулся параллельно дороге. Он не стал заходить в лес, снег там лежал более глубокий, идти было бы труднее, хотя, наверное, было бы лучше хорониться за деревьями. Снег вдоль трассы доходил до середины икры – поэтому передвигался Егор довольно легко. Обогнув пост, где его ждали, Родионов побрел дальше. Теперь неплохо было бы подцепить какое-нибудь транспортное средство. Не идти же всю ночь пешком. Впрочем, надежд на попутку почти не оставалось. С тех пор, как он покинул город, его не обогнал ни один автомобиль, не считая тех двух, что остались на посту ГИБДД.
