Я выросла в Лос-Анджелесе, Калифорния, и повидала в этой жизни все. К тому же я была актрисой, пусть недолго, так что да, я определенно видела всякое. Но, честно признаюсь, я ни разу не становилась свидетелем похищения домашнего питомца. Я никогда не могла представить, что кто-то заявится ко мне во двор и похитит мою ламу. Кому это вообще может прийти в голову?
И это даже не Лос-Анджелес. Это произошло в маленьком городке Бухта Дружбы в штате Мэн. Доме ежегодного фестиваля Блюберри, ярмарки и еженедельной викторины в моем собственном пабе «С пылу с жару».
А теперь это дом еще и мерзкого воришки лам.
– Надо организовать поисковую группу или что-то вроде, – объявила я, отодвигая тарелку с нетронутыми жареными мидиями. Вообще я обожаю жареные мидии Джимми. Но как я могу есть, зная, что моя лама неизвестно где? Мой Джек исчез. – Разве не так обычно поступают? Собирают поисковые группы?
Брэнди, моя сотрудница и лучшая подруга, глотнула воды, но я успела заметить улыбку, которую она спрятала за стаканом. Надо отдать ей должное – когда она поставила стакан на место, на ее лице изобразилось подобающее ситуации беспокойство. Хорошо, потому что я не вижу ничего смешного в том, что моя беспомощная лама где-то одна в этом ужасном холодном мире. Хотя стараюсь не драматизировать.
– Ты уверена, что он просто не пошел погулять? Такое уже бывало, – заметила она.
Эта мысль приходила мне в голову, но улики говорили иное.
– Ханна сказала, что загон был закрыт. Джек умный, но не настолько, чтобы запереть за собой калитку. – Ханна – девочка, которая чистит стойло Джека, потому что сама я не могу возиться с какашками. В этом отношении я дочь своей матери.
Брэнди хмыкнула.
– Шериф Пеллетье опрашивает людей. Уверена, он скоро что-то выяснит, – сказала она. – Я к тому, что нельзя же не заметить человека с большой ламой посреди города.
Это правда. Кто-то должен был что-то видеть.
– И я уверена, все будет в порядке. Наверное, глупая шутка. Может, какой-то студент украл его ради пранка – сам или с группой. Сейчас же футбольный сезон. Время красть талисманы и все такое.
Звучит логично. Студенты и не такое вытворяют. Хотя я думала, что обычно они воруют талисманы команды-соперника, но тем не менее… может быть. Мэн – странненькое место. Может, это у них такой местный спорт – воровать крупных домашних животных.
Брэнди пододвинула ко мне мою тарелку.
– Одно я знаю точно – от того, что ты будешь морить себя голодом, он быстрее не вернется.
Я вздохнула, но покорно бросила мидию в рот. Они немного остыли, но были вкусными. Кажется, я еще не ела.
– Какой талисман у Бухты Дружбы? – спросила я, надеясь, что это прольет свет на гипотезу Брэнди.
– «Рыбожоры», – ответил еще один наш сотрудник, Дейв, выходя из кухни с подносом для кого-то в дальнем конце барной стойки.
– «Рыбожоры», вперед! – провозгласил наш завсегдатай Роско Филбрик, сидевший за баром.
– «Рыбожоры»? – М-да, это, пожалуй, худший студенческий девиз, какой мне доводилось слышать.
Брэнди пожала плечами, явно разделяя мою точку зрения.
– Что ж, рыбная ловля – наше главное занятие. Так что, наверное, в этом есть смысл.
Судя по ее выражению лица, она сама не находила это убедительным.
– Даже не понимаю, что это значит. Как выглядит талисман? Это человек с тарелкой жареной рыбы и картошки? Миска жареной трески у него в руках? Или это просто рыба?
– Это гигантская рыба.
Уфф. «Рыбожоры». Ужас-то какой. Надеюсь, что хотя бы спортивная команда хороша.
Я окунула очередную мидию в соус тартар, приготовленный Джимми.
– Не понимаю, как лама сочетается с поеданием рыбы. Ламы не едят морепродукты. – Если бы это были «Дерзкие Одуванчики» или «Кровавый Клевер», тогда еще куда ни шло, но «Рыбожоры»?
