«Ну же, давай… Не сделаешь сейчас – не сделаешь никогда!»
Холодный мартовский вечер предстал в своём самом образцовом виде, пуская пробирающий до костей ветер, что, словно резвящееся дитя, ловко облетал угрюмые здания и мрачные силуэты деревьев обычного русского села. За толстой бетонной стеной Мяксинского Дома Культуры, невесть зачем построенной в нескольких метрах от основных стен и представляющей из себя обыкновенное безликое препятствие с отшелушивающейся голубой краской, бродил из стороны в сторону четырнадцатилетний парниша, откладывая какой-то очень важный момент своей жизни.
«Если начнут смеяться – продолжаем играть. Если начнут кидаться чем-то – закрываем гитару. Если… А что ещё? Я же всё продумал дома, ну почему я опять всё забыл?!» – медлил парень, безостановочно разминая уже озябшие ладони и мысленно заставляя себя решиться на отчаянный поступок.
«Ладно, закрываем глаза и выходим. Раз – и всё!»
На то, чтобы совершить своё отважное «раз – и всё» парнише понадобилось ещё около пяти минут, но в один момент он всё же ударил кулаком по холодной стене, нацепил огромный капюшон своей пурпурной толстовки, накрывший его глаза, и вышел на импровизированную сцену. С самого начала всё пошло не по плану, особенно когда он запнулся об собственную ногу и чуть не рухнул вместе с гитарой, однако, устояв на месте, он лихо развернулся в сторону предполагаемой цели, зажал столь любимый русскими бардами аккорд «Am», и ударил по струнам так, чтобы услышала вся округа.
В ответ тишина.
«По-любому уже все смотрят…» – у парня перехватило дыхание, его колени затряслись, но он не посмел повернуть назад и тут же начал громко играть импровизацию из простых четырёх аккордов, но искусно перебирая их и добавляя всяческие модуляции и ритмические сдвиги. Со временем он вошёл в раж, воодушевился собственным недооценённым талантом и с головой ушёл в музыку, уже даже не смотря на гитарный гриф из-под огромного капюшона. И вот песня обрывается протяжным финальным аккордом, и парень, тяжело дыша не то от усталости, не то от волнения, стоит в ожидании звука. Но тишина не желала ответить ему хоть чем-то кроме привычного заунывного стона ветра и хруста верхушек высоких деревьев.
Забеспокоившись, что его вот-вот окружат и поколотят, парень поспешно сдёрнул капюшон с головы, и его взору предстала большая сельская площадь, окружённая по краям продуктовым магазином, деревьями, парой домишек и огородов, а также Домом Культуры, на ступенях которого стоял в ожидании деревенский парниша с гитарой. На площади, как назло вопреки обыденному, было пусто.
– Мяу!
А, нет. Прямо под каменной лестницей на парня снизу-вверх смотрел лиловый, а в вечернем сумраке почти фиолетовый кот, что после небольшой паузы по-своему, по-кошачьему отреагировал на выступление музыканта. Ещё раз тоскливо оглядев серую площадь и не найдя ни одного свидетеля только что разразившегося перфоманса, парень опустошённо выдохнул и побрёл за бетонные кулисы. Вернувшись на импровизированную сцену с гитарным чехлом на спине и инструментом внутри, бесславный артист спустился по лестнице и погладил по голове своего единственного слушателя. Мохнатый ценитель тут же прильнул к ладони своего кумира, впитывая в себя ласку и тепло, коих так не хватает в эти слякотные моменты холодной весны.
И ведь этот кот был совсем не случайным прохожим. Вопреки привычным пониманиям человека об этих домашних питомцах, он постоянно удивлял своим поведением не только юного музыканта, но и всех селян, отчего многие даже попрятали своих собак за заборами после того, как ушастый показался на сельских улочках. Звали кота Амарант – это инопланетное по меркам русской деревни имя ему дали хозяева-богатеи, некогда жившие в своём шикарном коттедже. Местная локальная легенда гласила, что каждый, кто поселится на этом участке, вскоре погибнет по тем или иным причинам, и не обязательно под сводами самого коттеджа. Хозяева сменялись один за другим, пока новые жильцы не задержались в нём на более продолжительный срок. Они обустроили все комнаты, вырастили аккуратный газон, и даже успели рассориться с соседями. Да, это были довольно типичные избалованные деньгами люди, не сумевшие и не пытавшиеся найти общий язык с простыми людьми. Зато кот их был полной противоположностью. Выкупленный за бешеные деньги из-за границы, – хозяева любили похвастаться трудной и очень дорогой покупкой, – этот лиловый британец постоянно сбегал из дома, дружился с местными уличными котами, подолгу составлял компанию продавцам в продуктовых магазинах, и при этом никогда ничего не просил, даже не намекал – они сами давали ему разные вкусности. Буквально несколько дней назад он учинил новое чудачество: получив новую вкуснятину от продавца, он взял и на глазах у поражённых прохожих отнёс её банде потрёпанных и продрогших уличных котов, которых все вокруг гнали всем, что под руку попадётся.