Вечером отец пришёл с работы и принёс маленькие валенки. Тоне было года три или четыре, но она всё отлично помнила. Её торжественно посадили на кухонный стол и стали надевать валенки на голые ноги. Прибежала старшая сестра Валя, она недавно стала школьницей и потому воображала, подошёл отец, и радостная мама стала добиваться: «Скажи, что тебе нравится». Девочка чувствовала, что должна сказать, мол, очень нравится или что-то в этом роде, ведь в то время покупки в семье были редким явлением. Все вещи доставались Тоне от старшей сестры. А тут ей лично купили целые валенки. Она разве не рада? На дворе стояла зима. Скрипел под ногами снег. На детей напутывали кофты и штаны, поверх шапок завязывали платки. Валеночки были очень жёсткие, пегие и страшно кусались.
Тоня боялась обидеть отца и сидела молча. На ней было байковое синее платьице с белыми и красными мячиками. Она его разглаживала на коленках, чтобы казаться примерной. К девочке быстро потеряли интерес и ушли. Осталась только мама и стала добиваться: скажи да скажи ей про валенки. Маленькая упорно молчала. Она думала, как это можно надеть? В моде она ничего не понимала, но в душе был дикий протест. В конце концов, мама завелась, накричала. Хорошо, хоть не треснула по затылку, потом ушла, чеканя шаг. Тоня осталась одна сидеть в жёстких валенках на кухонном столе, не имея возможности даже слезть с него, обруганная и всеми брошенная, вся в слезах. Но плакать нельзя, она это твёрдо помнила, иначе получишь ещё больше. Она двигалась тихо, в твёрдой уверенности, что она плохая. В квартире висела напряжённая тишина, только печка потрескивала дровами. Мама в старой кофточке в жёлто-коричневую шашечку и тугой юбке молча писала планы уроков – она была учительница. Папа, придя с завода, шелестел газетой, а черноглазая сестра к тому времени была первоклассницей и делала уроки. Все при делах. Перевернувшись кое-как на живот, малявка нащупала ногой табуретку, сползла с кухонного стола на пол. Потом тихо стащила с ног валенки, юркнула в детскую. Тоня села на стул около своей кровати. На кровать садиться запрещено. В семье было железное правило при уборке кровати. Необходимо простыни сильно натянуть, подушки очень взбить, а одеяла сложить так, чтобы образовался прямой угол на сгибе. И к кровати не сметь подходить целый день.
Тоня в детстве не умела так хорошо убирать кровать, это делала мама, но, пойдя в школу, она должна была это делать сама. А если тебе плохо, посидишь на стуле. Да не так уж тебе плохо. Подумаешь, цаца. Бери из угла старую куклу и жалей её, молча, если уж так тебе хочется, чтоб тебя пожалели.
Тоня маленькая долго не говорила. Говорила только отдельные слова. Все приставали – скажи то, скажи это. А она не знала, как сказать правильно, чтобы не получить по шее. Её молчание и нерешительность раздражали мать. Ей казалось, что ребёнок молчит ей назло.
И вот она сидела на стуле и сквозь туман слёз смотрела на подушку. На подушке были вышиты гладью красные маки. Очень красивый узор и очень яркими нитками. Она долго рассматривала эти цветы. Мама умела вышивать красные розы с синими васильками и жёлтыми колосьями, у неё была корзинка с шитьём и яркими цветными нитками мулине. Она чисто мыла полы, вкусно готовила и много чего умела делать быстро и хорошо. А иногда по субботам пельмени лепили всей семьёй. Все были в муке, и никто не ссорился. Тоню это все бесконечно удивляло, особенно руки мамы, быстрые и лёгкие, будто бы волшебные, они летали сами по себе. Ещё Тоню, например, завораживали эти вышивки. И она успокаивалась. Кто знал, что через много лет она тоже начнёт прекрасно вышивать! И у неё будет много оригинальных вышитых картин.
