Анти-Горбачев-5

Анти-Горбачев-5

– Я рад, что хоть в чем-то смог угодить своим потомкам, – попытался улыбнуться Романов, но без особенного успеха. – На этом у тебя все или еще что-нибудь есть?

– Конечно есть, – Маша выключила проектор, пододвинула свой стульчик поближе и продолжила, – самый главный вопрос остался – относительно тебя и твоей миссии.

– Слушаю со всем вниманием, – включился Романов.

– Дело в том, дорогой Гришенька, – начала говорить она, глядя собеседнику прямо в глаза, – что согласно моим данным жить тебе осталось ровно сутки с этого момента.

– Вот как, – попытался сделать покерное лицо генсек, но у него это плохо получилось, – и от чего же я умру через сутки?

– Позволь это оставить за скобками, – меланхолично отвечала Маша, – это сейчас не слишком важно. И кто тебе дал соответствующие вещества, тоже пока опустим. Займемся главным…

– Было бы любопытно узнать, что после такого захода главное, – горько усмехнулся Романов.

– А главное, Гришенька, состоит в том, давать тебе сейчас антидот или не давать, – не менее горько усмехнулась Маша.

– И какое же будет у тебя мнение, позволь справиться? – Романов сумел сдержать нервную дрожь и задал вопрос почти что обычным голосом.

– Угадай с двух раз, Гришенька… – ответила Маша.

Романов встал, прошелся вдоль этого ангара, сделав по дороге пару физических упражнений. Потом вернулся к Маше и спокойно ответил.

– Я думаю, что раз вы выбрали меня для этой важной миссии, то значит на полдороге не бросите. Где там ваш антидот?

– Молодец, – похвалила его Маша, – хорошо держишь удар. А антидот вот он, – она вытащила откуда-то коробочку с яркой этикеткой и названием «Анти-все», открыла и вытрясла на ладонь одну капсюлу.

Романов принял у нее эту капсюлу и закинул в рот.

– Запить бы еще чем-нибудь, – продолжил диалог он.

– И так хорошо впитается, – заверила его Маша, – коробочку с собой возьми, это штука помогает в самых разных непредвиденных ситуациях. Еще что-то хочешь спросить? Просто у меня минута осталась до деактивации…

– Конечно хочу, – спохватился генсек, – кто меня отравил, скажешь?

– Сам узнаешь со временем, – поморщилась она, – следующий вопрос.

– В двух словах – что еще у меня осталось неучтенного, можешь уточнить? Над чем сосредоточиться в ближайшее время, короче говоря…

– Алиева с Кунаевым убери куда-нибудь подальше, – быстро проговорила она, – и с Примаковым поосторожнее. А в остальном все у тебя все хорошо… должно быть, если ошибок не наделаешь. Ну все, мне пора – будь здоров, Гриша.

И она растаяла в предрассветном воздухе. Романов очнулся в холодном поту, сел на постели и осмотрелся… все вокруг было примерно таким же, как и вечером, когда он засыпал. Супруга мирно сопела на левом боку, будильник показывал 5.55 утра. Ну надо ж присниться такому, пробормотал генсек, пробираясь к туалету, а когда возвращался обратно, нащупал в кармане пижамы коробку из-под лекарственных препаратов. Вынул, включил свет на кухне и прочитал ее название – там значилось «Анти-все».

Он открыл коробку и просмотрел содержимое – всего там оставалось три капсюлы бело-коричневой расцветки. Ну, значит, еще три попытки у меня есть, с облегчением подумал он. Вот только куда бы припрятать это добро?

Прошло три года

И на дворе стоял соответственно стылый ноябрь 1988 года. Григорий Васильевич Романов сидел в своем кабинете в Кремле и смотрел в стенку, пытаясь разглядеть там решение клубка проблем, свалившихся на его голову за последние дни. Внезапно затрезвонил телефон от секретаря.

– Григорий Васильевич, тут Примаков просит аудиенцию.

– А я ему назначал? – спросил генсек.

– Нет, но он утверждает, что дело неотлагательное…

– Хорошо, пусть заходит.

Дверь неслышно растворилась и в нее просочился Евгений Максимович Примаков, действительный член Политбюро, Председатель КГБ и секретарь Совета безопасности. За прошедшие три года он довольно сильно сбавил в весе и приобрел обширную лысину.