Я боюсь, что обязательно наступит день, когда технологии превзойдут простое человеческое общение. И мир получит поколение идиотов.
Альберт Эйнштейн.
Мир больше не тот, что был пару лет назад. Накаленная боевая обстановка между станами усиливалась. Усугубляло состояние и пандемия Covid-19. Тогда и настал тот пик терпения. Как сейчас помню, 27 мая, 17:56 по Московскому времени объявлена воздушная тревога и военное положение.
По всем каналам радиосвязи передавали наступление опасности, и, первые удары не заставили себя долго ждать.
Москва, мой родной город, полыхала в огне. Это было дело рук США. Они первые решили напасть и уничтожить наш народ. Крики людей разрывали душу. Мне показалось, что это обычные напалмы, но нет. Они применили химическое оружие, ведь тогда, они разработали его в самой жесткой форме. Никакая атомная бомба не сравнится мощностью поражения и силой удара, мучениями людьми, как это оружие. Названия никто не знал, формулы тоже. Всем было известно, что люди попадающие под действие оружия, теряли все силы для дальнейшего передвижения и умирали в кашле с кровью. А под действием солнечных лучей, газы воспламенялись.
Следом за этим последовал ответный удар. В сторону США полетели атомные бомбы, запущенные с нескольких точек мира. Так настал конец.
Тогда, я не понимал, что происходит, но потом узнал, что во всей Евразии от действия оружия умирали люди. Дело доходило и до Африки, куда тоже было отправлено несколько боеголовок. Они беспощадно уничтожали мир, не подумав о последствиях.
Я, второй командир сил специального назначения. Именно в тот день я не вышел на смену. Пол года назад, я успел пожениться. Жена моя, Елизавета, была медсестрой в ковидном госпитале. Румяное лицо, с пухлыми губками и милым взглядом. Эстетика ее фигуры меня сводила с ума, а нежные прямые волосы отправляли меня прочь с этого мира, забыв про все неприятности. Но, по стечению обстоятельств, она в это время шла из магазина и попала под удар.
Не понимая, что происходит, я в состоянии стресса начал собирать все самое необходимое. Но, вдруг, услышал стук в дверь. Быстро встав с кровати, я направился в сторону двери и открыл ее. На пороге лежала моя жена, а из ее рта лилась алая кровь. Нащупав двумя пальцами пульс, я констатировал ее сметь. К стрессу от удара добавился и упадок морального состояния, ведь я потерял единственного родного мне человека. Родителей, к слову, у меня к тому времени не стало. И они не успели застать весь этот кошмар. Тогда, я даже не понимал, что мне делать. Я просто держал ее за руку, проронив слезу солдата. Но стоит ли говорить, что настоящий командир должен держать себя в руках? В тот момент я осознал, что уже ничего не вернуть. Вернувшись в комнату, я снял рюкзак со шкафа и проверил его содержимое.
В рюкзаке оказались личные документы, которые, я думаю, не пригодятся более в этом мире, но немного подумав, я все же их оставил. Под документами лежал свернутый в промасляную ткань пистолет Макарова с именным знаком отличия – «Владимиру А. К.».
Этот пистолет мне достался, когда командир мой уходил со службы. Заслужил его я ценой жизни. Ведь тогда я получил пулевое ранение, прикрыв своим телом товарища, старшего по званию. Не знаю, остался ли он в живых.
Я достал магазин и проверил наличие патронов. Сейчас они могут пригодиться, ведь никто не знает, что может произойти в любую минуту. В рюкзаке лежала аптечка, перевязочный пакет, противогаз и 2 фильтра к нему. Фляга с спиртом, вместо воды и армейский нож. Я достал со шкафа камуфляжную форму и надел ее. К концу моих сборов, за окном образовалась куча трупов, которая усеяла дороги. Не теряя времени, я надел противогаз и зашнуровал берцы.
