Copyright © Boris Groys 2023
This edition is published by arrangement with Polity Press Ltd., Cambridge
© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2023
Наша культура часто описывается как нарциссическая. И довольно часто нарциссизм понимается как полная концентрация на себе и отсутствие интереса к другим, то есть к обществу. Однако мифического Нарцисса не интересовали погоня за собственными желаниями или созерцание своего внутреннего мира, его интересовал тот образ, который он предлагал миру. А образ нашего тела – внешний для нас. Мы не можем увидеть собственное лицо или тело в его целостности. Наши образы принадлежат другим – обществу, в котором мы живем. В момент, когда Нарцисс смотрит в озеро, он присоединяется к обществу, отказывается от своей «субъективной» точки зрения и впервые видит себя с внешней позиции – так, как видят его другие. Нарцисс очарован собственным отражением как «объективным» образом, который создала Природа и который в равной степени доступен всем и каждому.
Нарциссизм означает восприятие своего собственного тела как объекта, как одной из мирских вещей, подобной любой другой. В нашу пострелигиозную, секулярную эпоху люди рассматриваются уже не как вместилища духа, разума или души, а как живые тела. Но о теле можно рассуждать как минимум двумя разными способами. Тело может пониматься как живая плоть, выражающая себя посредством различных желаний: голода, жажды, сексуального желания, «космического чувства» и т. д. А разница между духом и плотью или мыслью и желанием не так велика, как часто думают. В первом случае мы переживаем очевидность благодаря решению математических задач; во втором случае мы переживаем интенсивность чувства. Но в обоих случаях мы остаемся в пределах нашего «внутреннего мира» субъективных чувств и мыслей.
Однако тело может раскрываться не только «изнутри», через плотские желания, но и исходя из внешней, социальной, публичной точки зрения. С этой точки зрения жизнь тела не выражается как энергия или желание, а устанавливается путем медицинского обследования. Нарциссическое желание есть желание присвоить эту публичную точку зрения на собственное тело – посмотреть на себя глазами других. Иначе говоря, это желание преодолеть разрыв между внутренним опытом тела как живой плоти и публичным ви´дением того же тела как конкретной вещи, одного из мирских объектов.
В нашей культуре объективация тела под взглядом других пользуется дурной репутацией, поскольку считается, что объект занимает более низкое положение в иерархии ценностей по сравнению с субъектом. Отсюда – знаменитая фраза Жан-Поля Сартра о том, что ад – это другие: их взгляд делает меня всего лишь объектом. Объект же по большей части понимается как инструмент; объективация человека означает, что другие теперь располагают им как инструментом. Однако Нарцисс не предлагает себя другим в какое-либо пользование, включая сексуальное. Так, он отвергает попытки нимфы Эхо соблазнить его. Его «нет» означает «нет», и бедная нимфа теряет собственное тело вследствие разочарования. Образ Нарцисса, отражающийся в озере, также нельзя никак использовать, на него можно только смотреть. И сам Нарцисс становится неотличим от своего отражения. Можно сказать, что его «внутренний мир» превращается в некое озеро без мыслей, без желаний и без тревог. За лицом Нарцисса ничего не скрыто: мы видим то, что видим. Он пожертвовал своим внутренним миром ради своего общедоступного внешнего образа. В момент, когда Нарцисс увидел свой образ в озере, он отверг все соблазны мира, все возможности и награды практической жизни в пользу чистого созерцания. В этом отношении разница между нарциссическим созерцанием собственного образа и платоническим созерцанием вечного божественного сияния не так уж велика.
