Глава 1
О том, что планирование – вещь зыбкая
«Сенсация! Сенсация! Придворный маг уходит в отставку!
На его место прочат сразу двух магов, фамилии которых нам хорошо известны из-за вражды их семейств. Итак, смогут ли мэтр Натаниэ́ль Вудха́ус и мэ́трис Эбиге́йл Го́рни забыть о родовой вражде и работать на одной должности на благо королевы? Следите за нашими репортажами!»
Заголовок на первой полосе «Вестника Ве́ншица».
– Горни!!!
Нет ничего слаще с утра, чем слышать вопль твоего соперника, застрявшего в ловушке. Это означает, что ты не зря кралась посреди ночи на манер гнома в плывуне, не зря обходила сторожевые линии и все сделала правильно. Папенька бы сейчас хлопнул дочку по плечу и одобрительно захохотал.
– Эбигейл Горни!!!
Вышеназванная Эбигейл Горни вышла на крыльцо и удовлетворенно сложила руки на пышной груди. Вопли, ласкающие слух, доносились из двора дома напротив.
В доме этом жил эльф Натаниэль Вудхаус. Красавец с копной белокурых волос, бывший однокурсник, Белоручка и самая невыносимая ироничная заноза. Он же второй помощник придворного мага. Первой себя считала Эбигейл.
Правда, Вудхаус совершенно возмутительно называл первым себя.
Жилища помощников придворных магов располагались в домах на окраине дворцового парка, разделенные лишь дорогой, ведущей к месту службы. Королева терпеть не могла толп придворных во дворце, предпочитая в свободное от службы время держать их подальше.
Все дома придворных были однотипны, но маги любили переделывать места обитания под свои вкусы. Именно поэтому жилище Эби смотрелось таким же приземистым и ярким, как она сама: один этаж, зеленые стены, желтые ставни, красная крыша в цвет ее волосам, плавильная печь на улице, кузня, сарайчик с металлами и минералами, охраняемый почище покоев королевы.
А дом Вудхауса выглядел как маленький белокаменный дворец, увитый лозой – непрактичные колонны, лепнина, высокие окна, светильники по всему фасаду. Недавно эльф и вовсе украсил дорожку статуями полуобнаженных пышных русалок. Богема, что с него взять. Сейчас в государстве Эрине́тта царило лето, и теплыми вечерами Натаниэль просиживал с гостями под деревьями в креслах или качелях из лозы, играл тонкими пальцами на гитаре, пел песни – от тягучих эльфийских до похабных оркских – и хлестал вино.
Впрочем, этим он занимался с первого курса магической академии, хотя, по слухам, в эльфийских семьях нравы царили самые чопорные. Видимо, он так отрывался. И, что самое противное, наутро выглядел свежим и ярким как роза, когда самой Эбигейл достаточно было выпить чуть больше воды на ночь, чтобы с утра казалось, что возлияния были у нее.
Только вселившись, в первую же пьянку Вудхаус заявился к ней с двумя бутылками вина.
– Горни, – сказал он в своей неподражаемо-высокомерной манере, – я уже здесь и нам с тобой предстоит работать вместе, как бы тебе это ни претило. Предлагаю закопать стрелу войны и наладить отношения, несмотря на все прошлые обиды и противостояние семей. И даже на мою ссылку в деревню Гнилые топи, хотя, признаться, я только недавно перестал хотеть притопить в этих топях тебя. Присоединяйся к нам, – он качнул головой в сторону своего дома, где сидели его дружки и подружки. – Я угощу тебя лучшим эльфийским вином, – и потряс бутылками.
Она, конечно, была бы дурой, если бы поверила в это предложение. Во-первых, когда это Вудхаус отказывался от мести, а во-вторых, достаточно того, что пару раз в академии при согласии даже не на примирение – на нейтралитет – ее выставляли посмешищем. Благо, крепкий гномий кулак и отличное знание магии – хорошие средства против излишне смешливых.
– Оставь его себе, неженка, я пью только гномий самогон, – Эби хлопнула дверью, едва не отбив великолепный эльфийский нос. А затем, подумав, мстительно наслала на дом новоиспеченного коллеги грозу с градом и молниями. Пока Вудхаус сумел расформировать ее плетение, град побил стекла, бутылки и многочисленных гостей.
