Жизнь стремительно катилась под откос прямо с самого утра. Главный редактор легендарного «Непознанного мира» задумал страшное. Он решил, что нашему блестящему изданию не помешает приложение, да не абы какое, а повествующее о жизни звезд и светской тусовке. В связи с этим, он предложил коллективу придумать название приложения, чтобы в нем обыгрывалось слово «звезда».
Тина Олеговна со свойственной ей детской непосредственностью тут же выдала: «Звездочет». Конякин задумчиво поморщился. Следом поступило предложение от Влада: «Звездопад». А что, вполне, вполне, падения наших звезд, как моральные, так и физические, нескончаемая тема для вдумчивого анализа. Но, это начальству тоже не ахти как понравилось, и тогда из своей каморки высунулся наш художник Лёвик Иловайский и предложил, на мой взгляд, самый логичный вариант: «Звездец». Лучше просто не возможно было придумать, но Конякин отчего-то сильно рассердился и принялся бурно выплескивать желчь на тему, что нам, бездельникам и бездарям глубоко наплевать на все новаторские идеи руководства, и своим равнодушием мы способны загубить любой, даже самый блестящий проект. На этой бурной ноте он покинул помещение редакции и так хлопнул дверью, что на подоконниках затряслись все кактусы. Когда стих шум и улеглась пыль, мы возобновили прерванную деятельность.
В трудах и заботах время пролетело незаметно, пробил долгожданный обеденный час. Сохранив в компьютере с таким трудом рожденную информацию, я помчалась в буфет. Пока топталась в очереди, придумала блестящий финал своему художественному вранью, и даже кое-какие намётки возникли для следующей статейки. Взяла кофе и пару тощих бутербродов, решив особо не рассиживаться, хотелось побольше наваять и свинтить домой пораньше. Если удастся, разумеется.
Перекусив, понеслась обратно, решив, однако, завернуть в курилку и как следует обдумать намётки под ядовитую палочку. Никого кроме Влада в курилке не было, что не могло не обрадовать – ненавижу дышать чужим дымом. Владик стоял, прислонившись к стене, держал в пальцах дотлевающую сигарету и бормотал, глядя в пространство:
– Собака убила хозяина и съела его… Нет, хозяин убил собаку и съел ее… Хозяин покончил с собой, а собака… Нет, собака покончила с собой, а хозяин…
– Владик, – кашлянула я, – ты в порядке?
– А? – очнувшись, он с удивлением обнаружил, что в курилке не один. – О, Сен, не слышал, как ты вошла.
– Ты о чем это бредишь?
– Макакина попросила подкинуть тему для ее криминального раздела, чтобы там было жуткое преступление и желательно присутствовало какое-нибудь животное. Слушай, а когда Новый год, а?
– Он уже на пятки наступает.
– Страшный ужас, – вздохнул он, – уже почти пора покупать подарки.
– Здорово, что ты мне подаришь? – оживилась я.
– Это обязательно? – Влад посмотрел на меня с нескрываемым отчаянием.
– Конечно, нет, – оскорбилась моя персона. – В конце концов, я ж тебе ровным счетом никто. И даже не друг! И можно меня с новым годом не поздравлять! Крыса ты, Владик!
– Ну, Сеночка, Сенчик, – заныла крыса, – ты же знаешь, как это страшно – праздники, подарки, того забыл, этого пропустил, тому не угодил, а все же злопамятные, ты же в курсе.
– Я тоже злопамятная!
Владик подумал секундочку и изрек:
– А ты мне что подаришь?
А вот это уже подло!
– Давай так, я тебе ничего и ты мне ничего, идет?
– По рукам, – радостно сверкнул очками Влад.
Накурившись, мы нехотя, вальяжно потопали в редакцию, но не успели переступить порога родимого «офиса», как послышался скрежет зубовный нашего любимого начальства:
– Влад, зайди ко мне немедленно! Сена, обеденный перерыв, между прочим, давно закончился! Попробуй поработать для разнообразия!
