Бессердечный

Книга есть на бумаге!

— Даже не верится, что последний экзамен остался, — выдыхает Наташа, подставляя лицо солнцу.

Я смотрю в свою зачётку и улыбаюсь. «Отлично» за экзамен греет душу. Через неделю последний, а затем я официально перейду на второй курс, и лето вступит в полную силу. Я смогу работать полный день, а по выходным наслаждаться солнцем и практикой — пленэром на свежем воздухе.

В этот момент у меня звонит телефон. Дедуля.

— Привет, дедушка. Я сдала, — говорю, подняв трубку.

— Я и не сомневался, дорогая. Ты приедешь ко мне после сессии?

Шумно выдыхаю. Не знаю, как сказать ему, что хотела этим летом заработать побольше денег. Дедушка живёт в нескольких часах езды от города, в деревне. Я очень хочу перевезти его в Москву.

Я выросла в деревне, помогая ему в хозяйстве. Дедуля стал мне и отцом, и матерью. Моя мама умерла при родах, а отец не смог простить меня за это и решил отдалиться. Я видела его всего четыре раза. Он приезжал в деревню, привозил подарки, но торопился быстро уехать, а затем и вовсе перестал навещать, ограничиваясь звонками. Сейчас отец звонит мне только по праздникам. Я пыталась сблизиться с ним, но он не хочет. У него другая семья, в которой мне нет места.

— Я постараюсь, очень… — не могу сказать дедушке, что не планировала приезжать в ближайшее время.

— Моя милая, если дело в деньгах, то я пришлю тебе на билет, — продолжает дедушка.

— Нет, не нужно. Давай я сдам последний экзамен и там решим, — произношу я, закусив губу.

Мне стыдно, что я так редко вижу дедушку. Дело в том, что работодатель не даст мне дополнительных выходных.

— Уговорила. Знай, что я всегда рад тебя видеть, Евочка.

На мои глаза наворачиваются слёзы. Никого роднее у меня нет. Я пока не говорю дедушке о своей затее перевезти его сюда, так как он очень любит свою деревню, но с каждым годом ему всё сложнее справляться одному. Я должна заботиться о нём.

— К тебе больше не приходили те люди? — спрашиваю, вспоминая наш недавний разговор.

Деревня стала лакомым куском для московских богачей. Там прекрасная природа, а воздух такой чистый, что хочется надышаться впрок. Уже многие жители продали свои старенькие дома, а на их месте выросли особняки с фигурными заборами. Кроме дедушки и его дома остаётся ещё пять старожилов. Недавно к нему приходили двое мужчин и предлагали продать участок за большую сумму. Дедушка отказался.

«Продать мой дом, чтобы его снесли? Всю жизнь свою продать? Мой дом и моё хозяйство это всё, что у меня осталось», — сказал тогда дедушка срывающимся голосом. В тот момент мне стало не по себе. Он точно не захочет переезжать в Москву…

— Пока не приходили, внученька, но соседи говорят, что к ним наведывались. Некоторые теперь подумывают насчёт продажи, чтобы в город перебраться… — с грустью произносит.

— А ты, дедуль, не хотел бы быть поближе ко мне? — осторожно спрашиваю я.

Может, мне всё-таки удастся найти решение?

— А как же мои козы, да куры? — непонимающе восклицает он.

— Ев, ты идёшь на остановку? — спрашивает Наташа.

— Да, сейчас, — отвечаю ей.

— Не буду отвлекать, внученька. Позвони, как соберешься приехать. Я сделаю твои любимые сырники из домашнего творога, — с теплотой говорит дедушка.

Мы прощаемся, а на душе неспокойно. Мне не нравится, что деревня становится столь популярной. Раньше там было так тихо и уютно, а сейчас даже на велосипеде невозможно спокойно проехать — из каждого угла может появиться огромный джип, соседи слишком шумные и ведут себя нагло, на местных смотрят с пренебрежением, за людей не считают.

Мы доезжаем с Наташей до общежития.

— Может, отметим? — спрашивает она, кивая на местный магазин. — По бокальчику шампанского, а? — Наташа коварно улыбается.