Безмолвие моей души

Ты говоришь, что слишком сложно

Кручу я рифмами, но всё ж

Писать иначе невозможно,

Писать иначе – сеять ложь.

Стихи рождаются чрез муку —

Как будто делишь жизнь на ноль.

Я отмеряю сердца стуком

Размер и ритм, печаль и боль.

Я лью чернила на страницы,

Сбежав от лжи, разлук и травль.

Мне прозы не нужна синица,

Где ты, поэзии журавль?

Хочу ловить его силками,

Но прикоснуться не посметь.

Хочу дрожащими руками

В прекрасном пламени гореть,

Чтоб каждой новой хлёсткой строчкой

Перегибало на излом.

Я их калечу, ставя точки,

Как птицу – сломанным крылом.

Себя за это презираю,

Но минет день, и вновь, скорбя,

Я в каждом слове умираю —

Я их пишу не для себя!

Пишу не разумом – душою,

Пока со света не изжит,

А плохо или хорошо ли —

Сам каждый для себя решит!

#03–04.11.2016 г.

Освети мне эту ночь,

Луноликий Цукиёми.

Сквозь оконные проёмы

Мои мысли рвутся прочь.

Они спутались, сплелись —

Тяжко им в плену томиться,

Хочется свободной птицей

Безрассудно взвиться ввысь.

Укажи им верный путь,

Мудрая Аматэра́су,

Чтобы их полёт прекрасный

Не был тягостен ничуть.

Пусть они поют, кружась,

Отражая свет от крыльев.

Сусано́о – бог всесильный,

Помоги им не упасть.

А когда они ко мне

Вниз воротятся стихами —

Я сложу их в оригами

В предрассветной тишине…

#26–27.07.2016 г.

Отболело, отстонало, отлегло,

Отшумело в голове глухим набатом

Всё, что сердце моё ветреное жгло,

Всё, что душу мою мучило когда-то.

Разбрелось по самым дальним уголкам,

Обретая суррогатную свободу.

Лишь луны квадрат хохочет с потолка

Сквозь дождливые оконные разводы.

Лишь колышутся мерцанием свечи

Все вопросы, что не заданы остались.

И порывом ветер за окном рычит.

И часы настенные в тревоге встали.

И под визг с ума сходящих проводов

Гулко стонет телеграфная тренога.

Обнажился сердца бархатный покров,

Отгоняя боль, как нищенку с порога.

В доме сумрачно, а на душе светло —

Растворилось каплей яда смерти жало.

Отболело, отстонало, отлегло

Всё, что тело моё бренное терзало…

#10–12.03.2017 г.

Мир застыл, как в горле ком,

И густой басовой нотой

Грянул в буром небе гром,

Эхом отражая рокот.

И, задумавшись, сверкнул

Яркой молнии изломом,

Ниспослав усильем скул

Ветра шквал над нашим домом.

Он свирепствовал, рычал,

Гнул к земле людей и травы

Так, что в страхе закричал

Трос паромной переправы.

Поднимал он листья ввысь,

Тучи гнал порывом тяжким,

И по речке пронеслись

Белоснежные барашки.

Он был яростен и смел,

Крыши рвал и в окна бился —

Доказать он всем хотел,

Что не просто так родился.

Но сквозь плен свинцовых туч,

Гладя землю, как любимца,

Просочился солнца луч,

Усмиряя проходимца.

И ненастье отлегло

Солнечной весёлой пляской,

Окуная мир в тепло,

Наполняя небо сказкой.

Загоняя гром в луга,

Грея птицам оперенье,

Чтоб их щебета нуга

Нам дарила наслажденье.

Чтобы каждый день и час,

Обходя природы козни,

Растворял бы счастье в нас

Лучезарной щедрой гроздью.

#15.10.2016 г.

Присядем, мой друг. Уезжаю.

До встречи! Adieu, mon plaisir.

Огнём габаритным растаю,

Как выцветший ориентир.

Уйду – так чуть слышно слетает

С изгиба гитарного лак.

Так, вспыхнув, безмолвно сгорает

Звезда, закатившись в овраг.

Присядь, помолчим – к чёрту фразы!

Болезнь не излечишь уже.

Ты видишь – кругом метастазы

На высохшей грешной душе.

Четыре отмеренных года

Тебя буду в сердце хранить.

Того, что начертано сроду,

Не в силах никто изменить.

#19–20.06.2016 г.

Тело как храм души.

Сердце – иная каста —

Локонов крепдешин

В землю роняет властно.

Губы целуют дол,

Локти к груди прижаты.

Комната. Полночь. Стол.

Собрана смерти жатва.

Посередине гроб —

Чёрный нелепый холмик —

Лентой алеет, чтоб

Взглядом навек запомнить

Мрачных цветов контраст.

Призрачный взгляд на вещи.

И, как зловещий растр,

У изголовья свечи.