Словно старую шкуру, Полина сбросила с себя платье и нырнула в озеро.
Мгновенно приятная прохлада и свежесть прошли по всему её телу. Плыть было легко и приятно. За густым утренним туманом не было видно ни деревьев, ни другого берега. Она плыла в никуда, в неизвестность, разводя руками парное молоко и глядя вдаль, через густую завесу бархатной мглы. Редкая близость с природой, момент уединения и благодати. В мире не было больше никого – только она, туман и редкие голоса пробуждавшихся птиц. Начинался новый день.
Неожиданно над головой Полины послышался приближающийся странный шорох. Ужасающий звук становился всё сильнее и ярче. Замешательства или беспокойства он не вызвал, скорее удивление и лёгкое любопытство, ожидание прояснения неизвестного. Откуда ни возьмись, из тумана, буквально в паре метров от неё, на идеальную гладь воды опустилась большая стая белых лебедей. Птиц было много. Очень много. В густой дымке они были похожи на какие-то мистические создания. Все, как одна, грациозные, стройные, благородные, они красиво скользили по воде впереди неё, выдерживая идеально симметричную композицию.
Промелькнула лишь мысль удивления: «Откуда здесь в середине июня взялась такая большая стая птиц? Ведь сейчас совсем не время их перелётов. Такое просто невозможно! Это мираж, галлюцинация. Наверное, мне это только снится».
Стремление к красоте и неведомому одержало верх, и Полина отбросила мимолётное сомнение. Сильнейший магнетизм благородных птиц в белоснежном оперении тянул её за собой, и девушка всё дальше продолжала уплывать за ними.
– Красиво плывёте! – послышался издалека мужской голос. – Только не улетите, пожалуйста.
С берега кто-то явно пытался вернуть женщину назад. Полина мысленно поблагодарила гордых птиц за незабываемые впечатления и повернула обратно. На маленьком пирсе она разглядела знакомый силуэт. Это был Он. Стыдливое стеснение собственной наготы сковывало, и Полина сбавила темп.
– Это вам, – повесив большое белое полотенце на перила, выразительно сказал мужчина и галантно отвернулся.
Полина робко вышла из воды и закуталась в мягкое и пахнущее свежестью полотно. От волнения и озноба её кожа покрылась гусиной сыпью. Ей было неудобно, немного стыдно, и хотелось как-то прикрыть руки, которые красноречиво выдавали её возбуждение.
– Замёрзли? – не поворачиваясь, спросил мужчина.
– Нет, нисколько. Вода такая… – Полина остановилась, подбирая самое точное слово, – такая удивительная!
– Как и вы! – оборачиваясь, заметил мужчина. – Борис, – представился он, протянув ей руку.
Она неловко, с обеих сторон, вытерла о полотенце правую кисть и подала её в ответ, смущаясь оттого, что рука у неё настолько ледяная.
– Полина.
Удерживая и сжимая её ладонь, Борис сделал к ней ещё один шаг. Его глубокие синие глаза со стальным оттенком, не отрываясь, смотрели ей в лицо. От него исходила странная завораживающая сила. Это был повелитель!
Волевое загорелое лицо, внушительная фигура и обволакивающе бархатный тембр голос, которым он играл этим утром, сводили с ума. А галантность и сдержанность развеяли остатки её сомнений.
На заинтересованном и улыбающемся лице Бориса не было ни следа бессонной ночи. Оно лишь пленяло природным обаянием.
– Вчера нам так и не удалось познакомиться. Да вы же замёрзли совсем!
– Нет, я в порядке, – она попыталась осторожно высвободить ладонь. – Спасибо за…
– Полотенце? Это мелочь. Я видел, как вы уходили, и понял, что утренний холод вас не остановит и вы точно искупаетесь.
– Да, я люблю воду, – вглядываясь в туман, подтвердила Полина.
– А я горы, – меланхолично продолжил он.
Словно пытаясь разглядеть другой берег, оба смотрели вдаль. Повисло неловкое молчание едва знакомых людей, и лишь утренние птицы радостным многоголосьем приветствовали восходящее солнце.
