Белая и холодная, словно ледяная статуя, скупая на украшения и небогатая на праздники, но, тем не менее, величественная Фригама снисходительно встречала зимний морозный рассвет. Северяне давно уже привыкли к тому, что жизнь – это суровая битва с пустыней, где адская дневная жара сменяется по ночам обжигающим холодом, отчего песок превращается в камень.
И проблемой является все: разжечь огонь, добыть еду, выжать из этой пустоши драгоценную воду. Зато северяне – самые выносливые и закаленные воины.
– Девочка, – с некоторой опаской сообщил эскулап высшего ранга наследнику Дома северных угрюмому Анрису Готвиру, который в нетерпении топтался за дверью супружеской спальни, где только что стихли отчаянные крики роженицы.
Его ждали неотложные дела, а тут рожать вздумали! Жена, конечно, выбрала момент. Война вот-вот начнется, королевский дворец стал похож на казарму. Главнокомандующего ждут его солдаты. А тут – девочка!
Роды были быстрыми и легкими, хвала Огню! Грата Виктория по прозвищу Бледная и в самом деле была сейчас подобно стенам Фригамы: в лице ни кровинки. Да еще и девочка родилась! Воин всегда мечтает о сыне, пусть даже один наследник у него уже есть. Но сьор Анрис лишь пожал широченными плечами:
– Что ж, зато у нас теперь есть грата. А грата из Дома северных подобна редчайшей жемчужине. Мы дорого ее продадим.
Пять имперских анклавов давно уже распределили меж собой обязанности. Игнис правил, Калифас контролировал, Чихуан торговал, Нарабор занимался наукой, а Фригама воевала. Это был ее вклад в общий котел. Хорошо обученные наемники в обмен на золото и ткацкие станки, зерно и пряности, наряды из столицы моды и экзотические фрукты оттуда же. Все это бесперебойно переправляли во Фригаму через главный имперский портал, не считая воздушных гондол и караванов, которые шли по цепочке оазисов через пустыню.
По ночам Фригама сияла огнями, согреваясь накопленным за день теплом, потому что солнце редко заходило за тучи и наполняло энергией зонты, а с рассветом все могли видеть, как золотые шпили белоснежных храмов победно уходят в бездонное синее небо. Зонты в городе тоже были темно-синие. Цвета северных: белые стены и небо над ними. Ясное, безоблачное, пусть и промороженное временами насквозь. Но – синее!
Известняк, из которого в столице северян строили дома, добывали в Белых Скалах. Там беспрерывно шли работы. Когда-то на месте суровой пустыни, где сейчас красовалась Фригама, шумело море. Которое безвозвратно ушло, но подарки свои оставило. Один из них – прочный и красивый строительный материал, который и делал Фригаму неподражаемой.
"Сахарные кубики" громоздились на подступах к городу в ожидании очередного заказа. И хотя Фригама полностью была восстановлена после почти, что полного разрушения, строительство в ней не прекращалось. Богатейший южный Дом и предприимчивые дальние щедро ссужали деньгами своих союзников и ближайших родственников Готвиров.
Да, зимы в эти края всегда приходили суровые, а лето могло быть и огненным. Резкие перепады температуры неустанно терзали Фригаму, но не убивали, а делали только сильнее.
– Девочка?! – королева Летис недовольно поджала губы. – Скоро война, а у нас нет запасного принца! Наследника!
Несчастная Виктория, которая слышала, как за дверью обсуждают появление новой принцессы, невольно сжалась в комок. Жене сьора Анриса и так-то жилось несладко. Все мужчины из Дома Готвиров собирались воевать с Ранмиром аль Хали. Неужели и Шарля здесь не оставят?! А ведь его и впрямь могут убить! Сына воспитывал муж, Викторию к нему не подпускали, и она со слезами прижала к себе крохотную дочку. Пусть проклят будет суровый Север!
