Космос. Вечная загадка и постоянный источник вопросов для всех, кто хоть раз смотрел в ночное небо. Когда-то в детстве я думал, что там, за границей черного небосвода, на маленьких планетах живут дружелюбные создания, готовые дружить со всеми, кто к ним прилетит. Да и вообще космос казался очень приятным и дружелюбным местом. Потом я вырос и понял, что это совсем не так. На огромных безжизненных просторах, независимо от того, в какой части галактики ты находишься, действуют все те же законы, что и в пещере первобытного человека: кто сильнее, тот и прав. И пусть сейчас это прикрыто легким налетом цивилизованности, но человеческая природа за последние двадцать тысяч лет не сильно-то и поменялась. И нет никаких братьев по разуму. Космос пуст и безжизнен. На редких планетах есть атмосфера. На еще более редких – жизнь, но нигде она не породила разума. Так что люди – единственные игроки в этой песочнице, и они с удовольствием колошматят друг друга на глазах у безразличной Вселенной.
От пространных размышлений перед монитором фронтального обзора корабля меня отвлек громкий щелчок интеркома:
– Старкап Хромов! Это лейтенант Перри из инженерной службы. Разрешите обратиться, сэр?
– Разрешаю, лейтенант. Что у вас там? – ответил я на автомате, не успев даже обдумать, что, собственно, понадобилось младшему офицеру от капитана в два часа ночи и почему он уверен, что я не сплю. Вахта сейчас не моя, и по-хорошему обращаться нужно к моему старпому – старкоммандеру Вилсон.
– Сэр! Прошу прощения, что обращаюсь лично, сэр, но мне кажется, вы должны знать… это важно… наверное… – голос Перри выдавал нешуточное волнение. Еще бы вспомнить, кто этот Перри. Инженерная служба. Лейтенант… точно. Вспомнил! Перед глазами всплыли строчки личного дела. Мэтью Перри. Двадцать три года. Уроженец Земли. Лейтенант инженерной службы. Только из Академии. Первый боевой поход. Испытательный срок еще два месяца. Предыдущее место службы – учебный корвет «Садко». Я, кажется, видел его на погрузке в системе Ларнарда. Высокий такой блондин нескладный.
– Да, Мэтью, – я постарался, чтобы голос был как можно спокойнее. Нечего парня пугать и рявкать на него, хотя, может, и стоило. Нарушение субординации во флоте было делом хоть и обычным, но отнюдь не поощрялось. Однако я решил не нагнетать ситуацию и послушать, что заставило вчерашнего курсанта обратиться напрямую к капитану корабля, минуя начальника инженерной службы. – Я внимательно слушаю. Что стряслось?
– Сэр, это насчет двигателя. Правого. У него небольшая вибрация по кожуху идет. Я доложил коммандер-лейтенанту, но он сказал, что это в пределах допуска и он сам разберется. Это еще вчера было. А вибрация… она не прекращается. Даже усиливается. На занятиях у меня как раз была такая задача, правда, в виртуальной реальности, но совершенно такая же. Вибрация внешнего кожуха двигателя ML-43/56 при скорости до пятнадцати астроузлов. Тогда это оказалось признаком износа контура охладителя и в четырех процентах случаев приводило к аварии в течение следующих семидесяти двух часов.
– Я правильно вас понимаю, лейтенант? Вы хотите сказать, что доложили коммандеру Бьёрну о неисправности, и он ваш доклад проигнорировал, сославшись на то, что это норма? – видимо, в голосе у меня прорезалась сталь, потому что Перри окончательно сбился и начал нести какой-то сумбур.
– Сэр… да, то есть нет. Он не игнорировал. Просто сказал, что это норма, но ведь если охладитель износился, там же протечка, ну, то есть наверняка есть. А в этих двигателях… я просто сказал, что нужно проверить.
