– Все эти голосования, выборы решения большинством народа, как это придумали новгородцы со своим вече, редкая чушь! – безапелляционно заявил Богуслав.
– А что ж так? – поинтересовался я. – Глас народа, глас Божий! – как говорится.
– Да ты подумай сам: глупых и не очень толковых всегда семь-восемь человек на десяток, и эта дураковатая толпа наверняка проголосует против верного и разумного решения, принятого умниками. Поэтому надо ставить во главе всегда самого толкового, у которого должно быть право единоличного решения.
Вот мы шли ватагой в девять человек, а кто все решал? Ты, и только ты. А проголосовал бы народ за какую-нибудь выдумку протоиерея Николая или атамана ушкуйников Матвея, и все, приехали, суши весла! Так до сих пор бы и мыкались где-то без особой надежды на успех.
– Ну скажем так, что ты в чем-то и толковей меня, и много лет в воеводах был, и ни одного важного решения я без твоего совета не принимал. Да и с другими нашими орлами частенько советовался. И чего там греха таить, частенько бы без дружеского совета ошибался.
А без выборов к власти приходят потомки какого-то умника, и начинается полная катавасия. Уже его дети во всем уступают отцу, а насчет внуков и говорить нечего – природа отдыхает.
Вот ты, умник из умников, деловитейший человек, а все ли в вашем старинном роду бояр Вельяминовых таковы? Наверняка дураков и оболтусов немало.
Богуслав засопел и умолк – видимо крыть было нечем, а у меня в голове замелькали воспоминания.
Мы выехали на свеженьких лошадках из Константинополя сегодня рано утром и двигались по землям Византии. От прежней многочисленной ватаги, которая с неистовым усердием и упорством рвалась спасать мир от удара метеорита из антивещества, нас в новый поход пошло всего четыре человека: боярин Богуслав, мой кровный побратим и сильный белый волхв; слабенькая предсказательница будущего и белая колдунья Наина; Иван, мой верный друг и соратник во всех делах, изловчившийся в неравном бою изничтожить нашего главного врага – черного волхва Невзора и я. Сзади поднимал пыль табун из восьми запасных коней, заводных, как говорили здесь, в 11 веке, которых пасла и гнала за нами среднеазиатская овчарка Марфа, с мозгом, усиленным Богуславом до уровня двенадцатилетнего подростка.
В какую сторону и на сколько нужно отвести метеорит, чтобы исключить гибель Земли и человечества, посчитал и предсказал известный математик, астроном, философ и поэт Омар Хайям, а дельфины, существа, очень сильные в плане магии, направили его подальше от нашей планеты и в обход Марса к поясу астероидов – пусть там с мелкими камнями сталкивается сколько угодно, для нас уже вреда не будет.
Бог создал звезды, голубую даль,
Но превзошел себя, создав печаль!
Растопчет смерть волос пушистый бархат,
Набьет землею рот… И ей не жаль.
Забыл спросить Хайяма, когда он написал эти рубаи – до известия о прилете метеорита, или уже после.
Конец света отодвинулся на неопределенный срок, а мы поскакали во Францию за невестой Богуслава Анастасией Мономах, получившей в этом рождении имя Полетты Вердье, и родителей, отнюдь не императоров. Первая и единственная любовь боярина в этой новой ипостаси отлично помнила свою прежнюю жизнь, Славу и их общего сыночка Владимира Мономаха, будущего князя Киева и всея Руси, правившего сейчас Переславским княжеством.
В настоящее время славная девушка Полетта находилась под попечительством бывшей королевы Франции Анны, дочери Ярослава Мудрого, и жила при ней в монастыре, где та подвизалась настоятельницей матерью Агнессой и заодно обучала молоденьких ведьмочек.
Оставлять девчонку дома не было никакой возможности – уж очень рьяно ее пытались насильно выдать замуж за богатенького торговца, обещавшего за это отсыпать денег, обнищавшие родители, которых душили злые кредиторы. Отцу выдали отступного посланные матерью нынешнего короля Филиппа Первого Анной Ярославной французские дворяне-шевалье, и девица теперь ожидала своего суженого Богуслава с нетерпением.
