«Мы выбрали сами
на север,
на запад, на юг,
на восток.
Мы жизнь расписали
на серые, длинные ленты дорог.
Они нас манили,
вели за собой,
как испытанный друг
от встречи до встречи,
от встречи до встречи,
от разлук до разлук!»
(Е. Шунько)
Геологи умеют ценить содержание. Каждую пробу они хотят видеть богатой. Геологи понимают толк в красках. Попробуйте сквозь вспышки интерференции увидеть под микроскопом нужные минералы. Геологи – до мозга костей мечтатели, вечные искатели несбывшейся удачи. Геологи – как перелётные птицы. Каждую весну их тянет в поле. Это необъяснимый зов работы. Также как каждую осень их манит в уют: расслабиться и оторваться по полной. Геологи много пишут. Так уж повелось – не держать же в себе все впечатления.
Не знаю, что окрылило меня и заставило стать геологом. Сибирские просторы? Томская школа? Превосходные преподаватели Томского политехнического института? Жажда новизны? Восхождения на самые высокие вершины Памира? Вниз хождения в глубь самых знаковых пещер Сибири и Кавказа? Изнурительные походы по вулканам Камчатки или череда похождений по студенческим общежитиям города Томска, где я, как отец-основатель спелеологического клуба «Аида» – вечно влюблённый, вещал о походах, горах и пещерах благодарной первокурсной аудитории.
В студенчестве меня все звали Гриня. Чего греха таить? Я учился в перерывах между походами, песнями и лесными кострами. Меня два раза исключали из института. Первый раз, когда в ноябре мы вернулись из похода по вулканам Камчатки. К моему изумлению, я увидел приказ о своём отчислении. Я недоумевал. Разве это справедливо? После стольких скитаний студентов-мытарей по неведомой Ойкумене, вместо триумфальной встречи нас берут и так запросто выгоняют вон из института! Я тогда влетел в кабинет замдекана Геологоразведочного факультета ТПИ, с вопросительно-восклицательным воплем:
– За что?
– Как за что? За опоздание на учёбу. Учиться надо, Гриня Камчатский, а не вулканы покорять! – улыбаясь, промолвил он. – Пиши объяснительную. В следующий раз шутить не буду. Благодари своего покровителя профессора Черепнина.
Заведующий кафедры геологии и разведки руд редких и радиоактивных элементов, профессор Владимир Константинович Черепнин был действительно наш бог. Его изречение «лучше недобдеть, чем перебдеть» передавалось студентами из поколения в поколение. Он был строг, настойчив, принципиален. Как скульптор, он лепил из нас «мозговитых» геологов-практиков. Он любил нас самозабвенно. Никогда не сдавал, всегда защищая своих безалаберных редкачей «до последнего патрона».
Второй раз меня отчислили за неучастие в ремонте учебного корпуса №10. В 1971 году я вернулся с восхождения на гору Белуха, самой высокой точки Сибири. Но не успел я скинуть рюкзак с плеча, как мне сообщили, что на десятом корпусе красуется огромный красный плакат, на котором белыми буквами выведена моя фамилия с лозунгом «Григорий – разгильдяй и прогульщик! Таким у нас не место!» Это был конец. Потому что такие плакаты писались по указанию комитета комсомола.
Но меня опять спас профессор В. К. Черепнин: как потом выяснялось, он ходил к проректору и ректору ТПИ и просил дать мне ещё один, последний шанс. И я отделался очередным выговором.
Я очень благодарен нашим преподавателям и наставникам. Они, как могли, помогали нам: вытягивали в сессии, оберегали от бед, незримо формируя из нас геологов. Их знания и дух впитывались по каплям в наши неугомонные мозги и души. Никто не знает, но многие наши туристические походы финансировал профессор К. В. Радугин. А сколько сил и времени отдали нам Г. А. Иванкин, А. И. Баженов, С. С. Ильинок, А. В. Аксарин и др., которые, не щадя здоровья, до глубокой ночи вдалбливали в нас свои знания!
