Странное это чувство, когда трудовая книжка лежит не в каком-нибудь отделе кадров, а в твоём кармане. И на какой срок она туда попала – неведомо. То есть работу с моим букетом специальностей, некоторым опытом и какими-никакими связями, что за последние годы появились, найти, конечно, можно. И даже вполне во всех отношениях интересную. Но вот спешить как-то не хочется. Несколько лет практически без отпуска, даже усталость появилась, хотя чуть за тридцать – не возраст. И ведь не попросили – сам ушёл. Без шума, спокойно. Отдохнуть захотелось.
А ещё книга в голове крутится, что-то вроде исторической хроники. Года три уже крутится. Но урывками писать бессмысленно, а при моей работе всерьёз за неё не сядешь. Даже если вечерами время выкрою, всё равно мозги враскоряку.
Думал, как пришла сия несколько странная в наше прагматичное время идея в голову, так и уйдет, изгнанная из столь уютного местечка будет вечными делами и заботами, кои с восьми до пяти с прихватыванием тех же вечеров, а иногда и выходных так прочно свили там гнездо, что и в остальные часы просто никого не пустят – заклюют.
Ан нет, она по капельке отвоёвывала в этой самой голове себе местечко и наконец заставила с собой считаться. Дела и заботы как-то тихо сникли и окончательно успокоились именно сегодня. Тем более что последние года полтора были вполне приличными в смысле доходов, и подкожные запасы позволяют примерно полгода на эту тему каждый день не думать, да и потом ещё столько же без лишнего шика пожить на вольных хлебах. Видимо, действительно пришла пора творить и радоваться жизни.
Всё это пару недель назад примерно в таком порядке я изложил шефу тет-а-тет в конце рабочего дня за вечерним кофе, добавив, что и к сестре надо бы съездить, родителей навестить, племянников повидать. Кажется, он понял и особо не отговаривал – в конце концов, взрослый человек, сам решает. Добавил, правда, что-то вроде надоест отдыхать, так возвращайся, работа найдётся. Кто ж спорит, её всегда полно…
Кстати, и мелочей, до которых в обычной жизни руки не доходят, тоже хватает. Вон в сумке надо бы разобраться, что на кухне в углу месяца три как брошена, а сегодня утром в очередной раз попалась на глаза и была выставлена на середину, чтобы вечером о себе напомнить. Ещё весной, выкидывая с дачного чердака всякий хлам с намерением построить когда-нибудь в мезонине небольшую летнюю комнату, наткнулся на пачку старых газет, школьных тетрадей, писем и прочей макулатуры явно от каких-нибудь прежних хозяев. Привёз в город – может, что для книги сгодится.
Но для начала сбежать от шума городского на пару недель в деревню, в земле покопаться, по лесу побродить, бамбук покурить, мысли прошлые из головы повыгнать, для новых место освободить…
С этой сугубо интеллигентской мыслью последний глоток рыбарского янтарного отправился по назначению. Вечер благополучно заканчивался.
Люблю я эти заброшенные гранитные лестницы на берегу, ближе к стрелке Волги и Черёмухи. Провалились, за полтора века дождями да талыми водами размытые, но уцелели – и не вывез никто! Травой да бурьяном заросли – это есть, не сразу заметишь. Даже вечером на них тихо и спокойно. А главное – довольно чисто. То ли вода всё смывает, то ли Волгу больше стали уважать – не знаю. Но ни бутылок, ни осколков, ни чего ещё – нет. Разве что старые, с толстым слоем мазута иногда из песка вымываются. А может, культура пития на камнях появилась. Попили пивка (непременно местного, благо неподалёку в Рыбарях последние годы настоящее, живое варят!), плеском волны дневные эмоции попригасили, – и в пакет бутылочку-поилицу. Всё равно наверх подниматься, а там и урну по дороге захочешь – найдёшь.
