Прошло чуть более двух недель с того момента, когда жизнь на всей планете, в каждом ее уголке, даже самом отдаленном – от многомиллионного мегаполиса до небольшой деревушки – перевернулась с ног на голову. Начался новый виток эволюции человечества. И теперь homo sapiens, он же человек разумный, был свергнут с вершины, на которой царил несколько тысячелетий, с вершины пищевой пирамиды.
Человек перестал быть самым опасным хищником. Теперь новые владельцы городов и весей охотились на людей всеми доступными способами, в процессе мутации отращивая столь необходимые для смертоубийства зубы и когти, всячески совершенствуя и модернизируя свое тело, свой организм для единственной цели – убивать, чтобы существовать самим.
Морфы. Эти мутировавшие зомби, наравне со своими менее развитыми «собратьями», стали новыми игроками на всемирной шахматной игре, где на кону стояла жизнь.
Но даже в такое время, когда цивилизация рухнула буквально в течение недели, разбившись на множества мелких осколков, которым еще предстояло воссоединиться в нечто глобальное, человек не торопился отдавать свои честно заработанные за тысячелетия войн и убийств лавры. Созданные в первые дни Беды анклавы и группы, поняв и разобравшись в общей суматохе, как бороться с заполонившими города зомби, относительно спокойно выдохнули и обратили свое пристальное внимание друг на друга.
21 МАРТА
10.00. Площадь Нахимова, г. Севастополь.
Лариса Тюнина
– Ало, Аля?! Аля, ты в школе?
С первого взгляда могло показаться, что Лариса Тюнина пыталась докричаться до дочери без использования современного средства коммуникации, каковым и являлся зажатый в ладони мобильный телефон. Но это было только на первый взгляд. Повышенный голос и общее состояние женщины, тридцатидвухлетней одинокой матери, было связано с происходящими вокруг нее событиями. Еще бы! Кто останется спокойным, когда вокруг творится какой-то беспорядок, похожий на разгон гей-парада: когда одни люди кидаются на других со звериной яростью.
Но дочкин голос, к счастью, был лишен каких-либо ноток тревоги или страха, чего так боялась сама Лариса. По радио, что постоянно транслировало то музыкальные программы, то новостные сводки, несколько раз упоминали о беспорядках в крупных городах и мировых столицах, но Лара, как обычно, не очень-то и обращала на подобные чернушные новости внимания. Ей нужно было продать товар, а не вслушиваться в тараторящий с одинаковой тональностью голос ведущих радиоэфира, прерываемый лишь редкой рекламой, что уже само по себе было необычно.
Как и всякой одинокой женщине, ну а тем более, имеющей ребенка, Ларисе приходилось вкалывать с утра до ночи, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Конечно, сначала было сложно, но постепенно ее маленький бизнес начал приносить свои плоды, и ни ей, ни дочке не приходилось особо выбирать что купить – зимние сапоги для ребенка или мясо, чтобы накормить этого же ребенка.
– Ало, мам! Да… Ты чего? – Голос Альки, в свидетельстве о рождении которой значилось более «благородное» имя Алевтина, подействовал немного отрезвляюще. Но все равно с паникой было очень сложно справиться.
– Аля, Алечка! Оставайся в классе! Я сейчас приеду. Слышишь? Никуда не уходи! Я через десять минут буду. Ты слышишь меня?
– Мам, ну слышу-слышу… – недовольно протянула дочка. – Ты чего? Мам тут такое…
Но Лара ничего не слышала, быстро тараторя в телефон.
– Никуда не уходи! Обещай мне.
– Хорошо, мамочка, обещаю!
Лариса трясущимися руками пыталась повернуть ключ зажигания в своем «Матизе» – крохотной малолитражке, которая как нельзя лучше подходила для передвижения по городу. Как назло, руки не слушались, ходили ходуном, как у какого-нибудь забулдыги, а ключ и вовсе не хотел ровно входить в отверстие, вызывая у Ларисы еще большее раздражение.
