Сцена 1. Кто есть кто?
Вечер проходит как-то непонятно и странно. Сначала, я думаю, что торчу здесь, потому что жду Сергея, который уже два часа возвращается с дачи. Потом огрызаюсь на нелепых телок, от которых меня мутит очень сильно. Вообще, не понимаю, почему я должен их терпеть.
Данил, в народе – Кабан, ходит по комнате, разговаривает с какой-то коровой по телефону, периодически прикрывает трубку ладонью, корявит лицо и сообщает телкам, о тупой своей телке. Даша и Алина хохочут над этой картиной!
– Нет, вчера я не был у Сергея! Он сейчас за три херовины от сюда! Вон Димон его ждет, никак не дождется. И вообще! Че ты такое говоришь! Какая-то деваха позвонила, значит, сказала, что мы с ней хорошо проводим время! Странно, а я вообще не в курсе. Она сказала, нет? Понравилось мне, нет?
Телка в телефоне орет еще что-то про свою ревность. Доводит до окончательного бешенства Данила. Он сбрасывает, переглядывается со мной, потом с Женей. Она, в отличии от меня – понимающе кривит лицо. Так, словно, говорит, что она на 50 коров лучше.
– Вот ебанутая! Не верит!
Он смотрит на Женю, которая развалилась на диване. Делает паузу, так, словно ждет ее одобрения.
– Да, точно,– ухмыляется она.
– Идиотка какая-то, – подхватывает Даша.
– А ведь раньше не была такой. А сейчас ревнует – как на исповеди, спокойным тоном говорит Данил и смотрит на Женю.
Она кивает и, словно согласившись со своим господином, отвечает:
– Говорят, что женщина становится ревнивой, когда неуверенна в своих силах.
Мне становится не по себе. Чувствую, что в комнате веет Жениной женской любовью. Одновременно, я не понимаю, как такое чувство родилось в этой несимпатичной телке.
– Этим еще больше отталкивая от себя мужчину, – с рожей нежного енота добавляет Даша и почему-то пялится в пол.
Я замечаю растущий интерес на лице полненькой Алины и понимаю – конец, сейчас задавит.
Думаю – Данил цепляет Женю. Хоть и не понимаю, что он в ней нашел. И то, что в двух других кобылицах просыпаются чувства, его конечно же не интересует. Также, впрочем, как и меня. Но только они ведь не спрашивают, а просто набрасываются и целуют до смерти. А нам что с этим делать???
– Но, зато, это говорит о том, как сильно она его любит. Ведь ревность, на пустом месте не возникает, – говорит Алина, и смотрит на меня тупыми глазами, в которых я ничего не вижу.
Мне не понятно, чем на это ответить, кроме, разве, как поржать над ней. Потому что мне смешно от того, как она старается выглядеть откровенной. Мне хочется провалится куда-то в яму, потому что не могу рассмеяться ей в лицо из-за какого-то дурацкого приличия. Я с ненавистью отворачиваюсь и смотрю на Данила, который выглядит, в отличие от меня довольно спокойно. Я закрываю пол лица ладонью, чтобы сдержать рот и не засмеяться. Потом, со страхом, от мысли, на что способна влюбленная скотина, оборачиваюсь, и смотрю на нее. И понимаю, что эта доярка в третьем поколении если захочет, то затопчет свою любовь вместе с предметом.
– Да, нет! Это может означать только чувство собственности, а никак не любовь. Если человек любит другого, то он желает ему счастья. Не будет бегать за ним. И отпустит, чтобы не мешать дальнейшему его счастью, пусть и с другим человеком.
Женя после этой трогательной речи, смотрит на Данила. Он кивает понимающе.
Я осознаю, что надобно что-то делать, а иначе эта «идиллия взаимопонимания» может затянуться и довести меня до инфаркта. Я достаю пачку сигарет и указываю Данилу в сторону двери. Данил привстает и нащупывает в кармане зажигалку:
– У тебя че?
– Пошли!
Телки засобирались вместе с нами. Я не понимаю, что мне делать. Потому что уже не буду знать куда от них деться. Я делаю знак телом: Встаю, словно барьер, между свинофермой и домом хозяина. Или как знак с палкой и кружком, с перечеркнутой коровой. И останавливаю их на проходе:
