Ева
Мне казалось, что этого не должно
было больше со мной случиться. Никогда.
Я надеялась, что несмотря на
возвращение в этот город, мы не пересечёмся, но судьба снова играет
со мной в странную игру.
Он здесь. Идёт через всю детскую
площадку чётким шагом ко мне. Цепким взглядом рассматривает меня.
От него всё так же на километр исходит уверенность и потрясающая
харизма. И я бы хотела не поддаваться и не зависать на его широких
плечах, на идеальном классическом костюме, но это так трудно.
Лучшее, что я могла бы сделать в
этой ситуации – это скрыться. Прямо сейчас. Ломануться вперёд,
подхватить на руки свою дочурку и броситься куда-нибудь, чтобы он
не смог приблизиться к нам.
Но я не делаю этого. Надеюсь до
последнего, что Есения так и будет дальше возиться в песочнице и не
подойдёт ко мне. Иногда она может заниматься одним делом довольно
долго. Хватит, чтобы сказать Строганову, чтобы он не искал со мной
встреч.
Ведь он не должен узнать, что моя
дочка от него.
Но когда Егор останавливается рядом,
у меня перехватывает дыхание. Как я смогу его обмануть? Прямо глядя
в его шикарные карие глаза сказать, что Есения – не его?
А он всё такой же, как и четыре года
назад. Такой же потрясающий. От него пахнет приятным мужским
парфюмом со слегка терпкими нотками.
Сразу вспоминается, как я умирала от
любви к нему. Как сходила с ума от его прикосновений. Как спешила в
свадебном платье навстречу к нему в тот злополучный день…
– Ева, – выдыхает он.
Дистанцию выдерживает. Стоит в двух
метрах от меня. Но мне кажется, что это даётся ему с трудом.
Слишком уж взгляд у него жаркий.
Сердце выпрыгивает из груди. У меня
стучат молоточки в висках. Пересыхает в горле, я впиваюсь руками в
лямки рюкзака. Надеюсь, со стороны не видно, как я нервничаю.
– Ты ничуть не изменилась, –
добавляет он, пока я лихорадочно обдумываю, как мне выпутаться из
этой ситуации.
Мы не виделись с ним практически
четыре года. Так долго, что кажется, будто прошла вечность.
За эту вечность у меня появилась
дочь. Я смогла скрывать свою беременность от родственников почти до
седьмого месяца, пока моё пузо не стало уж слишком заметным. Они
уже ничего не смогли поделать и оставили меня в покое.
Конечно, все были в шоке. Все знали
естественно, кто отец моего ребёнка. Но ни разу я не увидела в их
глазах поддержки моему решению. Но разве я могла отказаться от
дочери? Несмотря ни на что, она – плод любви. Хотя бы моей любви к
этому предателю.
– Егор, что ты хочешь? – спрашиваю
хмуро.
Всем своим видом показываю, как я не
рада, что он ко мне подошёл. Складываю руки на груди и готовлюсь к
жёсткому отпору. Хватит с меня. Каждая наша новая встреча – это
эмоциональные качели и моё разбитое сердце. Слишком часто я
собирала его по частям. Оно всё в трещинах, которые уже ничто не
способно заштукатурить.
– Поговорить с тобой хочу. Ева, ты
даже не представляешь, как я надеялся на нашу встречу. Нам так
много нужно с тобой обсудить.
– Нет, Егор. Не стоит ворошить
прошлое. Что было, то прошло.
И тут моя доченька переставляет
ножки через бортик песочницы и чуть не летит носом в асфальт. Я
только дёргаюсь в её сторону, как Егор уже подхватывает малышку под
мышки. Ставит её на землю и садится перед ней на корточки.
– Аккуратней, крошка, – улыбается он
ей.
К глазам подкатывают слёзы. Он так
мило обращается с ней, будто знает, что это его дочь. Но это просто
невозможно…
Есения тоже вдруг отвечает улыбкой и
говорит нежным голоском:
– Пасиба! – дочка поворачивается ко
мне и спешит, быстро перебирая ножками. Обхватывает меня за икры,
тянет ко мне ручки: – Мама! Ма! Смотли!
Похолодевшими пальцами обхватываю
маленькие пальчики и на негнущихся ногах иду в сторону песочницы.
Смотрю на слепленные пасочки из песка. Налепив на лицо улыбку,
восхищаюсь стараниями малышки.
