Несколько слов об авторе
Жан Нэ де Ля Рошель (1692–1772) родился и умер в Бургундии, в городке Кламси, однако юность его прошла в Париже. В начале 1720-х гг., в результате краха французской банковской системы, спровоцированного попыткой внедрения теории Джона Лоу, де Ля Рошель оказался на грани разорения и вернулся в Бургундию. Он стал доверенным лицом орлеанского интенданта в Кламси и заслужил в округе репутацию блестящего оратора и правоведа.
Литературное наследие де Ля Рошеля включает в себя три сочинения, посвященных истории и географии департамента Ньевр, а также три художественных произведения, в числе которых и роман «Царь Дмитрий. Московская история» (1714).
Изящная словесность была его страстью, его стихи были весьма популярны во французской столице в начале XVIII века и даже снискали ему покровительство влиятельнейшего дома де Шароле. По всей видимости, он был близок к «Ордену мухи в меду», учрежденному в 1703 г. Анной Луизой Бенедектиной де Бурбон, герцогиней Мэнской, графиней де Шароле. Членами Ордена были многие видные литераторы того времени, в том числе, кстати, и Вольтер. Состоял в также Ордене поэт и драматург, член Французский Академии Антуан Удар де Ля Мотт. Именно он дал 21 апреля 1714 года положительную рецензию на роман «Царь Дмитрий. Московская история» и рекомендовал сочинение к публикации. Очевидно, книга была благосклонно принята публикой, поскольку выдержала три издания: в Париже (1715 и 1717 гг.) и Гааге (1716 г.). Автор посвятил свое сочинение неким герцогу и герцогине, покровителям словесности. Можно предположить, что речь идет о представителях семейства де Шароле, вероятно, о Генрихе III Бурбоне-Конде и Анне Луизе Бенедектине де Бурбон.
Примечательно, что «Московская история» (внушительное по объему произведение) была завершена, когда ее автору было не более 22 лет. Неизвестно, почему де Ля Рошель решил обратиться к теме Смутного времени, не исключено, что сочинителя привлекла удивительная судьба его легендарного сверстника.
К написанию романа де Ля Рошель подошел весьма серьезно, изучив целый ряд солидных исторических источников, на которые он то и дело ссылается на протяжении всего повествования. Фактический материал он черпал из Большого исторического словаря Луи Морери и трудов Жака Маржерета, Адама Олеария, Яна Янсона, Бареццо-Барецци, Жака Огюста де Ту, Клода Маленгра де Сен-Лазара1.
Разумеется, в силу своей молодости, ограниченной информированности и, главным образом, желания написать не научную, но развлекательную книгу, де Ля Рошель не слишком вдавался в географические и культурные особенности Московии и Польши. Так Астрахань, Казань, Углич, Литву, Краков, Сандомир он упоминает в правильном контексте и узнаваемой транскрипции. Однако в названии Gereslaw с большим трудом угадывается Ярославль, в Theringo – Чернигов, в Jelek – Елец, l’Epine – вероятно, Ливны, а некое место, названное Sechou, заставляет сомневаться, имелся ли в виду польский город Жешув, расположенный неподалеку от Сандомира и Самбора, или это отсылка к Запорожской Сечи.
Любопытно, что автор упоминает в сочинении неких князей и бояр (knes, bojars), но Шуйского именует «prince». Воеводу Мнишека он называет «palatin», но Вишневецкого именует именно «vaivode». Так же в армии Дмитрия соседствуют поляки (Polaques) и … поляки (Polonais). Совершенно удивительным образом трансформируется имя Годунова, и мы встречаем в романе трех (!) разных персонажей: Boris Gudenou (собственно царь), Houdun (сподвижник Шуйского) и Godonof (офицер из Углича). Выбор имен собственных в романе в целом примечателен: наряду с Гришкой и Василием среди русских персонажей появляется жительница Углича с нетипичным именем Бомирка, а польская княжна Corkia своим именем, возможно, обязана слову
