-1.1-
Ба-бах!
Тарелка полетела на пол. А потом
вторая, третья, четвёртая.
Но это не помогало — гнев внутри
пыжился, кипел и норовил вырваться наружу.
Тогда она закричала. Этот крик шёл
из самого нутра, из глубин живота и поднимал волну. Та, выйдя через
рот, который сейчас напоминал разверзшееся жерло вулкана,
устремился к цели.
И всё... он не смог ни увернуться,
ни исчезнуть. Крик опутывал его, не давая сдвинуться с места,
стягивал всё сильнее, пока, наконец, он с громким хлопком не
лопнул.
Тогда Тиялинда упала на пол среди
осколков и зарыдала.
— Ну, почему же все мужики такие
сволочи! — голосила ведьма.
Так её называли те, кто нечаянно
забредал в эти места или жил не то, что рядом, но ближе других. Все
они старались обходить её стороной. Она же себя величала
чародейкой. Но сейчас, конечно, её дела больше напоминали
ведьминские.
Сжить со свету принца Пьестонских
земель — такого ещё с ней не бывало. Но он сам... виноват!
Не поздравить с днём рождения.
Точнее поздравить, но только словами. А подарочка никакого не
преподнёс, даже самой захудалой жабы или пиявочки.
Но она же современная. Она за
поговорить! Любой вопрос можно решить словами, нечего в себе обиду
копить. Вот она это всё знала, практиковала и разговор начала.
И что?
Да, этот принц по имени Пьер. Фу,
сразу надо было от него бежать. Имя-то дурацкое. Так вот, он
заявил:
— Эти обычаи устарели! Поздравлять
кого-то по указке, в определённую дату. Фииии. Из принципа такого
никогда не делаю. Захочется подарить подарочек, я в другое время
подарю. От души!
Тут Тия некстати вспомнила, что этот
повелитель душ ел её еду, сидел на её чистом унитазе, ставил в
раковину грязные тарелки, хвастался своим богатством, а ведро-то с
мусором выносила она, как и продуктами затаривалась, конечно, не
без помощи магии, но это отношения к делу не имело. А его душа
велела носить ей только цветы, сорванные в поле по дороге.
— Ах, смотри какие ромашки! —
восклицал он. — Таких ни в одном магазине не сыщешь.
В общем, не успела Тиялинда подышать
по новомодному, до десяти досчитать, как тарелки летать начали. Но
Пьер не угомонился, а завопил:
— Фииии, деревенщина!
Тут её терпение лопнуло, поэтому
лопнул он сам. Нечего с ведьмой связываться. Точнее с
чародейкой.
-1.2-
Подышать удалось часа через два.
Честно сказать, поздновато.
Всю побитую посуду и прочий
беспорядок чародейка собрала парой движения рук. Как там в книгах
пишут: «Фифти, фуфти, дрык». А вот принцу Пьеру наступил кирдык. На
первый взгляд точно. Потому что Тия и руками водила, и амулеты
подносила, и книги читала, а он не собирался обратно. По-прежнему
красовалось мокроватое пятно на полу с ошмётками чего-то
неприятного, очень смахивающего на кожу. А что-то, очень
напоминающее кишки, только в уменьшенном размере, расползлось по
стене.
Её парадной стене! Ярко-жёлтой,
только недавно выкрашенной. И она не отмывалось никакими
заклинаниями.
— Эх. Тряпку придётся брать!
Тиялинда, совсем не любившая уборку,
не успела дойти до ванной, как дверь распахнулась. От этой
бесцеремонности чародейка крякнула, а оттого, кто вошёл в дверь,
осела на пол.
Королевская магическая гвардия под
предводительством самого Туесяка Четвёртого, мага заоблачной
категории, охранявшего интересы империи, как все в округе знали — с
незапамятных времён. Являлся он только на самые ответственные дела
государственной важности. Тие же только сегодня исполнился двадцать
один год — молодая колдунья по меркам всех. И она, кажется,
залетела.
— Тиялинда Амолинская де Кельская,
вы арестованы!
Тия то ли заблеяла, то ли
замычала:
— Б-б-бе... ммммм.
— Отставить разговорчики на других
языках, — приказал Туесяк.
В это время два гвардейца, тоже мага
шкафоподобного вида, встали по бокам Тии, готовые в любой момент её
обездвижить, если не обезглавить.
