* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Александрова Н. Н., 2024
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024
* * *
Сегодня утром я снова ее видела. Она шла со стоянки, оставив там машину – дорогую красную «Мазду». Я же торопилась в офис от остановки автобуса и едва успела скакнуть за афишную тумбу, чтобы не столкнуться с ней лицом к лицу.
Если бы это произошло, я бы не выдержала. Что бы я сделала? Вцепилась бы ей в волосы? Выцарапала бы ей глаза? Вот так просто ни с того ни с сего набросилась бы на нее посреди дороги?
Ерунда, ничего этого я бы не сделала, потому что я знаю: если мы столкнемся, я сразу же впаду в ступор и застыну посреди улицы, не смея пошевелиться. Если уж я ничего не сделала тогда, полгода назад, то теперь уж точно не смогу. Тем более что она небось и забыла о моем существовании, такие люди не держат в памяти незначительных личностей, которые ничем не могут им помешать.
Итак, на этот раз обошлось, если не считать того, что я таки опоздала в офис, и начальник, заметив это, укоризненно покачал головой, а Лизавета Павловна, бухгалтер, тут же спросила, что со мной, отчего я такая бледная и почему у меня дрожат руки.
– Машина чуть не сбила, – ляпнула я первое, что пришло в голову. С нашей Лизаветой нельзя отвечать уклончиво, и подальше послать тоже нельзя, нужно давать четкие и быстрые ответы.
– Какая машина? – тут же оживилась она.
– Красная «Мазда», – снова ляпнула я, – ездят как хотят.
Я тут же пожалела о сказанном и на вопрос Лизаветы, запомнила ли я номер машины, только махнула рукой и скрылась в туалете.
Там я посмотрела на себя в зеркало. Вид и правда был неважный. Бледная до синевы, и руки трясутся.
Чего я так боюсь? Что она меня узнает? Да за эти полгода я так ужасно изменилась, что меня родная мать не узнала бы. Если бы она была жива.
Да, если бы мама была жива, со мной не случилось бы ничего подобного тому, что произошло полгода назад. Но возможно, я просто выдаю желаемое за действительное.
Но мамы нет в живых уже… да почти три года, как ее унесла болезнь. С отцом они развелись задолго до этого, и мы с ним почти не поддерживали отношений, а сейчас уж и подавно не жаждем встречаться. У него давно уже другая жена, и, кажется, там есть ребенок… девочка или мальчик, я понятия не имею. Больше родных у меня нет, так что пожаловаться совершенно некому.
И надо же было такому случиться! Полгода, прошло больше полугода, и я не то чтобы успокоилась, но почти перестала просыпаться ночами в холодном поту и с криком, застрявшим в глотке. Я не то чтобы забыла все, что случилось, но воспоминания перестали тревожить меня ежечасно. Иногда можно было сосредоточиться на работе, если днем, или на каком-нибудь сериале, если вечером.
И вот неделю назад я внезапно увидела ее – шикарную, ухоженную блондинку с длинными волосами, свободной волной растекающимися по спине.
В первый момент я не поверила своим глазам, во вторую секунду я решила, что ошиблась, это не может быть она. В третью секунду я осознала, что это именно она, та самая, из-за которой моя жизнь превратилась в череду унылых дней, когда с самого утра начинаешь считать часы до того, как можно будет лечь спать.
В эти дни ничего никогда не происходит, все заранее подчинено монотонному, раз и навсегда устроенному плану: подъем по будильнику, который совершенно не нужен, поскольку я просыпаюсь за полчаса до его звонка. Если вообще сплю, хотя сон такой же унылый и скучный – без сновидений и без надежды, что утром все будет по-новому.
