Я не верю в прошлое
Я – господин Никто
Не определяющийся в поисковиках времени,
Не откладывающий на завтра то,
Что сегодня можно для нашего племени
Сделать, вопреки инерции масс,
Вопреки устойчивому курсу на пошлость…
Обновляющийся каждый раз,
Я – не сохранившийся в прошлом!
Знайте, стихи – пришельцы из Космоса!
Я устанавливаю контакт,
Чтобы вы, называющие себя взрослыми,
Увидели этот факт.
Знайте, стихи – это не ваша собственность!
Авторские права – придуманный суррогат!
Каждый раз в небе, подчеркнутом темными соснами,
Я наблюдаю стройный планет ряд
И понимаю: стихи – пришельцы оттуда!
А мы, поэты – падшие ангелы,
Которые, наслаждаясь гигантским космическим чудом,
Пытаются маленькими словами
Покрыть расстояние, проходимое звездным светом
За тысячи, миллионы лет!
Поэтому думайте, прежде чем надевать на себя поэта
Как рубашку или жакет.
Знайте, нет, пытайтесь понять просто…
Когда-нибудь у вас тоже может получится
Быть на земле и все же путешествовать в Космосе,
Словно вы – луч и
Одновременно солнечный зайчик,
Скачущий по чьей-то спине,
Которым забавляется тот вон маленький мальчик…
В каждом наглухо закрытом окне
Я вижу ваши глаза, которые
Все же еще открыты, ждут…
Ваши глаза, наполненные просторами,
Скованными цепями минут
Мне расскажут о том, что вы – падшие ангелы,
Вы – пришельцы с других планет…
А я попробую маленькими словами
Покрыть расстояние, проходимое звездным светом
За тысячи, миллионы лет.
Пусть эти строчки станут тропинками узкими, ведущими прямо к сути.
Буду прокладывать их без устали в дебрях словесной жути.
Думаете, поэт – это томный взгляд, любовь-морковь, охи-вздохи?
Нет, настоящий поэт – это голый зад современной ему эпохи.
Думаете стихи писать так легко, словно щёлкать семечки или орешки?
Нет, каждый стих – горящая головешка,
Вырванная из костра, который в груди вместо сердца у автора.
Это я не о всех стихах.
Лишь о тех, которые прочитают Завтра.
Пусть никогда я не стану крутым
Для современников, падких на тренды…
Но ежедневно, с Богом на ты
Мы сочиняем живые легенды.
И, отрешившись от слова «успех»,
Без мирового судьи – результата,
Я исповедую внутренний смех
И запредельный экстаз… без возврата
Чувством вины или страхом потерь,
Словно души отворилися шлюзы
И бытие – заколдованный зверь
Вырвалось с диким, безудержным блюзом!
Не упрекайте, дайте мне насладиться
Той тишиной, что так тщательно скрыта в шуме…
Вы так торопитесь… Дайте не торопиться!
Я разучился бегать с лицом угрюмым!
Не упрекайте, дайте мне быть нелживым.
Вот, почему то я не сложился взрослым,
Не научился мерять успех наживой…
Как-то с моим не вышло карьерным ростом…
Не упрекайте, дайте мне жить, не делать!
С ветром играть доверчиво дайте в прятки
И прижиматься разгоряченным телом
К телу земли… и что-то писать в тетрадку…
Холмы как свертки. В небе голубом
Невидимо присутствуют планеты:
Над образами трудятся поэты,
Не оставляя это на потом.
Лови свой час, возможно вдохновенье
Не станет ждать твоих ленивых рук.
Оно, как ветер, изменяет направленье
Не постепенно, но внезапно, вдруг.
И образы, как будто бы живые,
Тогда померкнут, исчерпав свой свет…
Что скажут о тебе потом другие?
И как они поймут, что ты поэт,
Когда один, не записав ни строчки,
Мечтательно сидишь ты за столом,
Рисуя черточки и ставя точки…
Но, впрочем, в измерении ином
Твои стихи, невидимые людям,
Живут, искрятся, излучают свет.
И может, вдохновлен другой поэт
Твоими образами будет.
У искусства нету верха или низа!
А поэзия – какая ж это боль?
Вдохновленный болью к счастью близок,
Только выразителен не столь
