Заглавный стих для сборника я выбрал за год до того, как начал его составлять и редактировать. Он описывает погружение во тьму, это то, что мне нужно. И всё же решил, что без предисловия не обойтись. С чего начать? Как объяснить, почему сборник называется «Чёрные стихи и рассказы»? Как найти путь к твоей ёбаной душе, дорогой читатель? Я думал над этими вопросами, когда шёл домой по окраине города с большой зелёной сумкой, в которой нёс постиранное бельё. Тусклые фонари едва освещали мой путь, а в этом месте совсем темно, хотя нужно спускаться с крутой горки. Я медленно продвигался вдоль забора почти на ощупь, хотя неплохо знал дорогу, и мог бы идти по ней вслепую. Собственно, так и получалось. Моя нога упёрлась в какой-то овальный предмет, который слегка откатился после прикосновения, и я сразу же отдёрнул ногу назад. Странные догадки вихрем пронеслись в моём сознании. Я снова подвинул ногу вперёд и убедился, что это правда человеческая голова. Я присел на корты, чтобы разглядеть, что это, мои страшные догадки не подтвердились: голова находилась на теле. Само же тело было ватным и не подавало признаков жизни. Что с ним делать? Впутаться тут в какую-нибудь историю – раз плюнуть. Пока я думал, до моих ушей донеслось, что тело всё же дышит. Я пригляделся лучше – это был мужичок лет 40. Приблизившись я почуял мощный запах перегара. Надо сказать, что на улице было чуть ниже нуля, и если б я тут не шёл, он бы точно замёрз. Я начал бить его по щёкам, а он издавать что-то нечленораздельное, как в дешёвых ужастиках про зомби.
«Вставай, долбоёб, замёрзнешь тут и сдохнешь», сказал я, когда он открыл глаза. Сам он поднять вряд ли сможет. Я понял это, когда он после третьей попытки сделать это чуть не улетел в небольшой овраг, но зацепился за кусты. Давай, пойдём. Тащить свою сумку и этого алкаша в темноте было непросто. Тут как бы самому не сорваться и не упасть куда-нибудь. Дальше дорога шла уже по новому тротуару и было проще. Хотя также темно, фонари горели на большом расстоянии друг от друга. Вообще, я собирался надиктовывать на телефон по дороге предисловие для книги, а не спасать жизнь пропащих алкашей. Но теперь я думал, что сейчас бы на этом телефоне пригодился фонарик, который я недавно сломал. По мере продвижения мой спутник понемногу приходил в себя. Его уже не приходилось практически нести на себе. Потом он заорал, нахуй я его куда-то тащу, вырвался и упал лицом на асфальт, потому что самостоятельно ещё не был способен сделать ни шага. «Теперь ещё и ебало себе разбил. Я тебя нашёл у забора. Не поднял бы, так замёрз бы там насмерть». Алкаш смотрел на меня тупыми глазами, пытаясь переварить смысл услышанных слов. Из разбитой брови текла кровь и капала на штаны. Потом говорит, что ему надо на Володарского. «Так это на другом конце города. Как тебя занесло сюда?». В гости ходил. «Вон там за поворотом, примерно в километре, есть остановка. Посажу тебя на автобус». Дальше по дороге он ещё несколько раз вырывался. Постоянно спрашивал, где я служил. Я каждый раз отвечал по-разному и убедился, что он не понимает сейчас ровным счётом нихуя.
Через пару дней я рассказал эту историю одной подруге после пары стаканов пива. Говорит, что если бы декабрь не был таким тёплым, я и вправду бы наткнулся на труп. Кто знает, сколько он там пролежал. Следов не видно было на снегу? «Да я бы их и не увидел, там же ничего не видно, ни одного фонаря не горит». А как книга твоя? «Да никак. Нужно написать предисловие. Подготовить читателя к таким стихам». А разве из названия не понятно, из него же ясно, что там чёрные стихи. Или назови книгу «Мрак, страх, грязь и ничего человеческого». Ага, отвечаю. Там как раз то что самое человеческое и есть. Хватит этих разговоров, подумал я и притянул её к себе. «Может не сейчас», сказала сначала она, а уже через мгновение сама начала меня целовать.
