Посреди мертвой пустыни лента Млечного Пути поднимается над темными очертаниями высоких ярдангов и разделяет сверкающий небосвод над моей головой. Мне нельзя открывать свое имя, но ровно половину жизни я охраняю скрытый Переход на границе Маар’анта – мира, о котором знаю только по рассказам.
Я мог бы называть этот мир домом, как называл отец, если бы у меня хватило сил оказаться по другую сторону Перехода. Но он закрыт и для меня, потому что я родился среди людей и должен держать свое происхождение в тайне… Если же дезертир с другой стороны попытается нарушить границу, то мне придется его убить: пути нашего мира для него закрыты.
Маар’ант. Отец раньше часто рассказывал о нем, но теперь времена изменились. По моей вине баланс, который мы с братьями хранили, стал хрупким. Пока мы смотрели на свет звезд вблизи Перехода, ожидая угрозы с другой стороны, опасность зародилась в тенях этого мира. И теперь на плечи людей может лечь более тяжкая задача, чем охрана призрачного рубежа посреди пустыни Деште-Лут.
Я родился одним из последних, поэтому только раз слышал запретную часть истории Пространства, которая тысячелетиями хранилась в тайне. Мне было непросто сосредоточиться на длинном рассказе отца, ведь все началось так давно, что он и сам с трудом вспоминал об этом… Но когда речь зашла о возникновении трех магических чертогов, я уже ловил каждое слово. Проникнутый древним духом Чертог Асуры, несокрушимый Чертог Грома и таинственный Чертог Ночи – они появились всего несколько веков назад, но сразу объединили людей, одаренных силой магии, и заложили основу нового мира.
Асура – самая старая из трех столиц – хранит в своем древнем названии жизненную силу, заключенную в магии. Скрытая от мира людей мощным защитным барьером и поделенная на уровни, она стала домом для магов Востока. Почти сразу за ней на далеком материке посреди огромного океана появился Чертог Грома, или Сандермур. Но Чертог Ночи, названный так из-за особенности барьера, который не пропускал свет, возник гораздо позже и сильно отличался от первых двух столиц. Его измерение не делили уровни, как в Асуре или Сандермуре, его защитный барьер был самым слабым из трех, а под городом проходила сеть подземных тоннелей. Он стал черным бриллиантом, свободным от духоты законов Запада и политических притязаний, в которых погряз Восток. Будто созданный, чтобы хранить волшебную силу в своем блистательном чертоге, сложенном из невидимых граней, он был ее настоящим домом.
Но о том, как появились эти города, отец не рассказывал даже нам. Сейчас мне кажется, что его жизнь вообще хранила слишком много секретов и по большей части осталась скрыта от нас за стеной вопросов и наставлений. Он часто повторял, что у его сыновей могут быть разногласия, но они ни при каких обстоятельствах не должны выступать друг против друга. Следуя его словам и защищая мир от вторжения извне, мы по очереди сменяли пост на рассвете много лет подряд, но однажды из глубокой темноты пустыни пришел незнакомец. Он не принадлежал ни одному из миров, но осмелился пересечь их границу, и я пропустил его, потому что за нашу короткую встречу он открыл мне больше правды, чем мой отец за всю жизнь…
Часть I. Пробуждение ночи
Сквозь приоткрытое окно еще проникал прохладный ночной воздух, насыщенный влагой, а над очертаниями крыш разгорался багряный рассвет. Набирая силу, его яркие лучи наполняли полумрак большой комнаты и будто искажали время, создавая иллюзию вечернего света. Этот мираж вскоре рассыпался, но оставил необъяснимое чувство тревоги.
Отправляясь в свой последний учебный патруль, Макс задержался у старого мутного зеркала в прихожей тихой коммунальной квартиры, в которой вырос. Если бы он, будучи еще ребенком, пробегавшим мимо этого зеркала, хоть раз замер напротив и сквозь время смог увидеть свое отражение, он бы себя не узнал. Годы обучения в Ордене хранителей сильно изменили его, наградив военной выправкой и магией такой силы, какой без регулярных тренировок не достичь. К удивлению, сейчас Макс осознал, что разглядывает свое отражение дольше обычного. Почти двухметровый рост и крепкое телосложение делали его похожим на боксера, что было недалеко от правды, а непослушные кудрявые волосы, хмурые брови и перебитый нос выдавали решительность и неспокойный характер.
