ЛИЗА
Погожий осенний вечер радовал душу. Бабье лето только вступило в
свои права, давая ещё возможность насладиться остатками тепла,
семейной идиллией на природе, гулянием в парке и посиделками во
дворах.
Золото сентябрьского богатства тихо опадало с деревьев, устилая
городские улицы багряно-жёлтым ковром, что шуршал от поступи и
радовал глаз.
Вечера стремительно опускались на Москву, поэтому в девятом часу
я спешно стучала каблучками по своему родному переулку сквозь
сумерки. Уличное освещение рыжих ламп немного раздражало глаза.
Осенью на импровизированных рынках торгашей становилось значительно
больше, что немудрено — старики, лесники и садоводы в надежде
продать плоды своего труда сидели на улице до последнего клиента.
Пробегая каждый раз мимо, не видела ничего предосудительного в том,
что в такое время они ещё не разошлись по домам. Но сегодня
привычная картина изменилась, точней приобрела аранжировку. Вместо
заезженных фраз "Девушка, берите грибочки!", "Яблочки домашние!",
"Огурчики солёные, сама делала, девушка!" звучало:
"Низкий дом мой давно ссутулился,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Помереть, знать, судил мне Бог."
Заунывное и неумелое дёргание струн старой акустической гитары,
щупальцами просачивалось в какофонию уличных звуков.
Стихи Есенина — мгновенно определила принадлежность звучавших
слов. Я, вроде, слышала их в подобном исполнении на радио, но там
всё звучало гораздо лучше и профессиональней. Подходя ближе,
невольно замедлила шаг, рассматривая певца. Темноволосая шевелюра,
покрытая шляпой с полями, бородатое лицо, дутая и изрядно потёртая
куртка. Ниже смотреть — чего доброго — не рискнула. Видимо, мой
пристальный взгляд не ускользнул от его внимания, и объектом
дифирамб как-то резко стала я, а не бабулька с пионами напротив.
Твою дивизию!
"Шум и гам в этом логове жутком,
И всю ночь, напролёт, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандюгами жарю спирт."
Уши тут же вспыхнули. На слове "проституткам" этот мерзавец мне,
похоже, недвусмысленно подмигнул. Ах ты, кот мартовский!
Одарила подлеца суровым взглядом и ускорила шаг, чтобы поскорей
миновать коридор из торгашей. Меньше, чем через минуту, к своему
ужасу, поняла, что уличный певец двинулся за мной следом.
"Сердце бьётся всё чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
— Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад."
Ускорилась, но мои пять шажочков на шпильке приравнивались к его
единственному шажищу.
— Девушка, певцы нынче редкое и дорогое удовольствие, — вдруг
произнёс он чуть насмешливо. — А я уже почти минуту пою для
вас.
— А вас никто и не просил петь для меня, — фыркнула я,
возмутившись. — И поёте вы к тому же фальшиво. Только гитару
мучаете.
— Всё зависит от Музы, — парировал наглец, тихонько перебирая
струны и продолжая следовать рядом. — Если она сварлива и
неблагодарна, то творец терпит неудачи.
— Это вы про меня? — расширила от изумления глаза, но в ответ
мужчина прыжком вышел вперёд и пересек мне путь:
"Я вспоминаю, тебя вспоминаю,
Та pадость шальная взошла, как заpя,
Летящей походкой ты вышла из мая
И скpылась из глаз в пелене янваpя."
Икнув от неожиданности, чуть подпрыгнула, вперившись
шокированным взглядом в уличного певца. Чёрт, кажется, он не
намерен так просто освобождать меня от своей персоны. Невольно
огляделась по сторонам, уловив взгляды прохожих. Отлично, этот
недосоловей устроил представление на всю улицу с моим участием.
Какой позор!
— Прекратите хулиганить! — сердито рявкнула на него и, толкнув в
грудь, снова вышла вперёд.
"Я ночной хулиган, у меня есть талант
Я крутой музыкант и я вечно пьян
Ты попала в капкан, а ключи у маман
У меня лишь наган и хороший план
