«A predatory sea snail blurred in the young Rene’s eyes, dream enveloped her limp body and carried her to distant worlds that have been in the power of Morpheus from time immemorial. It’s shell spun, merged into one monolithic obelisk and cut through a cascade of six-story fountains»
„Хищная морская улитка расплылась в глазах юной Рене, сон обволакивал её обмякшее тело и уносил в далёкие миры, что испокон веков находятся во власти Морфея. Раковина её закрутилась, слилась в один монолитный обелиск и прорезалась ввыськаскадом фонтанов в шесть этажей“
Йори Тамура закрыл книгу в мятой обложке, доставшуюся ему от нелегального перекупщика. Книги Ганса Шнаудера, бельгийского писателя, расходились широкими тиражами по всему англоязычному миру вот уже 20 лет, в то время как в азиатской части планеты переводчики и читатели только начали его для себя открывать. Во всяком случае, официально. Отыскать его последний роман “Каскад_6” на полках книжных магазинов не представлялось возможным. Единственный путь – неофициальные переводы и подпольный самиздат.
Для страны восходящего солнца пиратство, буде оно даже мелочное или электронное, считалось всё же серьёзным проступком и обществом порицалось. Тамура со школьной скамьи беспрекословно следовал всем предначертанным правилам.
Работа-дом-работа. С женщинами у молодого клерка не ладилось; что же до друзей, то мало кто готов был водиться с книжным задротом, чья узкая (даже по меркам Японии) комнатёнка была заставлена стеллажами переизданий одних и тех же книг какого-то бельгийца.
Йори в своём роде был феноменом: он не напивался до беспамятства по выходным и не грезил об очередной рейв-вечеринке, сидя в белоснежном офисе. О наркотиках он только читал.
Такому из ряда вон экзотичному поведению есть объяснение: в 9 лет он упал с парохода в порту, ударившись головой о железный буй и только чудом не утонул. После ему диагностировали эпилепсию; так что львиная доля его и без того скромных доходов уходила на лекарства и антидепрессанты.
Помимо, очевидно, чтения он развлекался изучением языков: арабский, корейский, китайский… но английский давался ему с особым трудом, оттого лишь обиднее было, что почти все романы Шнаудер в оригинале писал на нём.
Отложив дочитанную книгу на плоский рабочий портфель, Тамура сделал себе крепкий кофе в газовой турке, сидя на пустом балкончике. Подкрепившись парой жаренных креветок, он отправился на работу.
Во дворе дети гоняли мяч. Они сновали из стороны в сторону, не обращая внимания ни на кого. Молодой клерк протиснулся между ними. Добравшись до открытых металлических ворот, он на секунду задержался, чтобы свериться с часами.
Ничто не предвещало беды.
Хлопок.
Резкая боль в височной доле. Разошлась, рассосалась, точно ушла вместе с кровью по маленьким капиллярам, ударяя точечными разрядами тока всё тело. На мгновение Йори словно ослеп. Через несколько секунд он понял, что лежит щекой на асфальте, не чувствуя собственного лица.
Его окружало множество детских ножек. В желтых, зелёных полосатых коротких летних носках и лёгкой спортивной обуви. Взволнованные детские голоса приглушённо доносились до него, точно жалобы утопленника из воды. Парень тридцати лет попытался двинуться. Тело не повиновалось. Руки обмякли и не давали никакой обратной связи. Он попробовал ноги. Левая ступня чуть-чуть копнула искусственный газон и отказалась работать.
Наконец удалось почувствовать спину и мышцы чуть пониже поясницы. Выгнувшись колесом, Тамура поднял своё тело над дорогой. Голова его оказалась над проезжей частью. Он попытался позвать на помощь, но с ужасом обнаружил, что не может издать ни звука. Воздух нехотя покидал лёгкие. Не выходило даже сдавленного мычания. Язык отказался повиноваться. Он не чувствовал ни вкуса ни касаний зубов.
