Однажды я приняла решение, которое кардинально изменило мой мир. Теперь у меня два лета и две осени в году и несколько языков в повседневном обиходе. Моя жизнь теперь протекает в двух противоположных полушариях, Южном и Северном. Я переехала в Чили.
Я долго думала и взвешивала все «за» и «против». В родной Москве оставались многие близкие, друзья, работа редактором моды и привычные будни – в то время как в Сантьяго-де-Чили меня вел зов сердца. За размышлениями можно провести всю жизнь, но это все равно что стоять на берегу и всматриваться в бездну под ногами перед прыжком – в какой-то момент все равно придется задержать дыхание, зажмуриться и сделать шаг вперед. В конце концов, когда решаться на безумные поступки, если не в молодости? Сказано – сделано.
Переезд в Чили казался своего рода увлекательным приключением, мне было интересно попробовать себя в новой системе координат и сменить привычный уклад жизни. К тому же я хорошо представляла, куда еду, это не было авантюрным шагом с закрытыми глазами – до переезда мне удалось побывать в Чили несколько раз, так что terra incognita в данном случае имела весьма ясные очертания и карту местности. За предыдущие поездки я успела неплохо изучить Сантьяго, а заодно попутешествовать по стране от севера до юга и удивиться ее разнообразию.
Мои отношения с Чили характеризует интерес, уважение и здоровая привязанность. Она появляется, когда по прошествии времени начинаешь смотреть на другого объективно, видеть его достоинства и недостатки. Я никогда не смотрела на Чили сквозь розовые очки и с самого начала трезво оценивала все плюсы и минусы, ведь мой переезд был обусловлен любовью не к стране, а к человеку. Романтического ослепления вновь прибывшего, когда все кажется чудесным, бархатным и преимущественно в розовых тонах, – распространенного недуга иммигрантов – со мной так и не случилось.
И вот я в столице далёкого южноамериканского государства, зажатого между Андами и Тихим океаном. Хорошо помню свое впечатление от Сантьяго в первый, еще туристический, приезд: стеклянные высотки, опрятные дома с ухоженной территорией вокруг, тенистые аллеи района Провиденсия. И люди с вполне европейскими чертами – о том, что у многих чилийцев в семье притаились испанские, итальянские, хорватские корни, немецкие бабушки и дедушки, я узнала лишь потом. Картину дополняла огромная лилово-синяя стена Анд вокруг города – более эффектную декорацию в урбанистическом пейзаже не придумать. С тех пор каждый раз, когда я уезжаю из Чили, мне ужасно не хватает этого величественного горного пояса, который вздымается над городом. Ужаснула разве что река Мапочо в центре Сантьяго: неоднозначное впечатление оставляет жидкий ручеёк кофейного цвета, пусть и благородного горного происхождения.
Чили стала для меня первой страной Латинской Америки, и я просто не знала, к каким громким потрясениям готовиться. Поэтому решила обойтись без списка предвзятых мнений и ехать с открытым взглядом. Стратегия оказалась правильной. Забегая вперед скажу, что Чили не оставила камня на камне от большинства ожиданий, превзойдя их по многим параметрам.
Как и многие соотечественники, я мыслила довольно шаблонными образами и плохо себе представляла, какой он, этот край далёкой и загадочной Южной Америки. Я приехала в страну-инкогнито, страну-загадку, которую предстояло разгадать. О Чили, как правило, мало что знают, и все представления о стране чаще всего стереотипные и смутные. В общем ассоциативном потоке всплывают лишь отдельные фрагменты: диктатор Пиночет, социалист Альенде, загадочные моаи с Острова Пасхи и карменер, как вариант. Я и сама такая была – Чили мне представлялась страной бескрайних прерий, лихих гаучо, как в рассказах аргентинца Борхеса, и виноградных лоз. Образ был не ясным, но почему-то положительным. Уже потом я поняла, что представляла себе север Патагонии. Но быт мало отличается по обе стороны Анд, так что не страшно. А все догадки по поводу виноделен с лихвой оправдались – они повсюду.
