Громадные ели густо росли по обеим сторонам дороги, образуя непроходимую чащу. Верхушки уходили высоко в небо, своей тенью защищая от яркого солнца. Украшенные молодыми шишками, они величественно смотрели в голубое небо. Размашистые лапы, как широкие цыганские юбки, скрывали мощные стволы. Ветки ровным строем вытягивались в стороны, как будто пытались достать друг друга. Все они были такими красивыми и одинаковыми, что казалось, будто всю эту красоту нарисовал неведомый художник-волшебник. Нарисовал, и превратил в живой лес. Полный птиц, зверья и всевозможных грибов, и ягод. Наверное, в таких лесах живут сказочные персонажи. И таких лесах происходит волшебство.
Трасса была широкой и свободной от машин. Воскресенье. Все либо на даче, либо отсыпаются после пьяной субботней ночи. Но Никиту не трогала вся эта дорожная романтика. Он нервно курил, зло сплевывая в открытое окно. Ветер трепал его густую черную шевелюру, сбивая пепел с сигареты. Почему все должны балдеть в выходные, отрываясь по полной? А он мчится на машине в очередную деревню Сергеевку. Там он должен лично убедиться, почему плохо продается этот гребанный йогурт. Сколько раз он объяснял начальнице отдела, Наталье Геннадьевне, что в деревне пьют молоко из-под коровы. Парное. И что для сельчан ее гребанный йогурт – это все равно, что секс с резиновой женщиной. На у той один ответ – надо лучше работать. Вести разъяснительную беседу с заведующей магазина, реклама, ну и прочая хрень. Ничего нет хуже, когда начальник – незамужняя баба бальзаковского возраста. Все мужики сволочи – вот отмазка от семейных неудач. Всю жизнь она искала принца на белом мерседесе. А они, сволочи на белых мерсах, так и не оценили третий размер ее груди и фирменную яичницу по утрам. И когда, после сорока, она перестала брезговать российским автопромом, оказалось, что нормальные мужики уже были разобраны, отрастили пивные животы и вторые подбородки. И живут они счастливо в окружении толстых теток и невоспитанных детей. Жизнь в один момент рухнула и появилась необъяснимая злость ко всем мужикам и белому свету. И вот под таким женским гнетом работал торговым представителем Никита Скворцов, недавний выпускник технологического института. Оказалось, что сверхпроводимость металлов и прочность балки сейчас никого не интересуют. Гораздо выгодней торговать непонятным напитком под названием йогурт. Никита жил с мамой. Она уже не воспитывала его, потому что понимала – сын вырос. И она не понимает его мораль. Как и он не понимает её. Но она была довольна им и сильно любила. Никита тоже любил маму. Вот так они и жили. В любви, и каждый в своем мире. Помыкавшись в поисках работы по специальности, Никита надел фирменную бейсболку компании и сел за руль старенькой служебной девятки. Работа была не пыльная, но хлопотная. Волка ноги кормят – так выражалась его начальница Грымза. Так её окрестил Никита. А звали ее Наталья Геннадиевна. И Никита с утра до вечера мотался на своей девятке по городам да весям района.
Видавшая виды колымага надрывалась всеми своими четырьмя цилиндрами, удерживая стрелку спидометра на скорости сто сорок километров в час. Злость немного прошла, когда Никита посмотрел вверх. Он мчался по громадному, широкому коридору. Казалось, еще немного, его девятка взлетит и поднимется выше верхушек. Он даже забыл на минуту эту грымзу Наталью Геннадьевну. И, плотно прижавшись к спинке сиденья, надавил на педаль газа до конца. Сил, у дребезжащей передним бампером девятки, уже не было. И поэтому скорость увеличилась всего на пять километров. Но Никиту не огорчило это. Он представил, что сейчас потянет штурвал на себя и колеса оторвутся от горячего асфальта. В душе появилась какая-то радость и азарт. И он громко загудел. Как маленький ребенок, который бежит по дороге, изображая самолет. Руки сильно сжимали руль, который нервно дорожал от большой скорости. Никита загудел еще сильней, улыбаясь своей глупости.
