ГЛАВА 1
Темень в чулане была непроглядная. Я осторожно переступила порог, пошарила руками в темноте.
– Здесь электричество-то есть?
– Должно быть, – отозвался дедушка. – Если светильник не перегорел. Постой немного, сейчас я найду выключатель.
Я сделала шаг вперед, потом еще один и наткнулась на что-то твердое. Мизинец левой ноги тут же заныл от боли.
– Нашел!
Под низким потолком вспыхнула маленькая лампочка. Светила она тускло, однако ее света было достаточно, чтобы разглядеть имеющиеся тут предметы.
– Скудно, – резюмировал дед, протискиваясь в узкий дверной проем. – Тряпки да ведра. Маша, когда переезжала в город, все ценные вещи или продала, или раздала соседям. Один хлам остался.
– Не скажи, – улыбнулась я, оглядываясь по сторонам. – Эти тряпки, по всей видимости, раньше были рушниками, а ведра и вовсе старинные и деревянные. А тут, – кивнула на большой старый сундук, о который только что ушибла палец, – скорее всего, тоже хранится много интересного.
Дед закатил глаза.
– Ох уж мне эти музейщики, – покачал он головой. – Любите вы копаться во всяком старье. Ладно, Анюта, ты ищи сокровища, а я пойду бабушке воды из колодца принесу. Она меня об этом еще полчаса назад просила.
Я кивнула и склонилась над сундуком.
Идея поездки в Красово мне нравилась все больше и больше. Хотя, конечно, эта самая идея была обоснована целым рядом объективных причин. Главная из них заключалась в том, что один из домов этой маленькой деревеньки перешел во владение моего деда – Петра Матвеевича Лукова. Сию недвижимость он получил в наследство от своей старшей сестры Марии, которая скоропостижно скончалась минувшей зимой. Поэтому, оформив все необходимые документы, дедушка вместе с женой Александрой Дмитриевной, моей бабулей, отправился смотреть обретенную недвижимость.
Собственно, ничего нового увидеть в красовсом доме он бы не смог, потому как данная изба являлась его родовым гнездом: он здесь родился и жил много лет, до тех пор, пока не уехал в город поступать в художественный техникум. Окончив техникум с отличием, дед отправился покорять один из столичных институтов искусств, а получив диплом, остался в большом городе на ПМЖ, так как родная деревня больше не отвечала его требованиям – ни житейским, ни профессиональным. Более того, когда умерли родители, Петр Луков отказался от своей доли наследства в пользу сестры – ей деревенская жизнь была по вкусу, и переселиться из Красово в каменные джунгли она согласилась только тогда, когда старческая немощь уже не позволяла в полной мере заниматься милым ее сердцу сельским хозяйством.
Ехать в Красово с бабушкой и дедушкой мне было необязательно, однако я все-таки отправилась туда вместе с ними. У меня как раз появились четырнадцать свободных дней – на работе подошла очередь идти в отпуск. Проводить его в городе не хотелось, ибо там с костями сгрызгли бы черные мысли – частный этнографический музей, научным сотрудником которого я была последние три года, находился на грани закрытия, и я в самом ближайшем будущем рисковала остаться без работы.
Поездка же воспринималась как способ расслабиться и отвлечься. К тому же, Красово являлось и моей малой родиной тоже: если верить рассказам бабушки и записям в документах, я появилась на свет именно здесь, в стенах родового гнезда семейства Луковых.
Последний раз мы гостили в деревне много лет назад. Никаких особенных воспоминаний то далекое лето не оставило, а потому ничего этакого от нынешнего «путешествия» никто не ждал.
Красово, между тем, произвело на меня приятное впечатление. Скорее всего, причиной этому было внутреннее напряжение, не покидавшее меня последние четыре месяца. И которое после первых же суток среди берез и зарослей крапивы исчезло напрочь, оставив вместо себя ощущение уюта и покоя.
