Серия «Современная европеистика» = «Contemporary European Studies»
James Vernon
Distant Strangers
How Britain Became Modern
UNIVERSITY OF CALIFORNIA PRESS
Berkeley / Los Angeles / London
2014
Перевод с английского Елисаветы Волковой
© Vernon, James, 1965
© University of California Press, 2014
© Е. Волкова, перевод с английского, 2023
© Academic Studies Press, 2024
© Оформление и макет. ООО «Библиороссика», 2024
Книга посвящена исследованию величайшей трансформации в истории, вероятно, не только последних трех столетий, но и всех времен. В представленной работе непосредственно ставится вопрос о том, каким образом шел процесс осовременивания, рассматривается характер современной жизни, зачастую именуемый «модерность». В ней наглядно показано возникновение принципиально нового и во многом оригинального современного социального положения Великобритании, формировавшегося с середины XVIII и до конца XIX века. Быстрое увеличение численности населения и его растущая территориальная мобильность создали общество чужих друг другу людей – общество чужаков. Это породило ряд проблем в экономической, политической и социальной сферах общественной жизни. Старые формы власти, общественных объединений и торговли, основанные на личных отношениях, постепенно становились непригодными или даже невозможными. Их постепенно вытесняли все более бюрократизированные формы экономического, социального и политического взаимодействия между людьми, далекими друг от друга. Однако для современного мира это не было разочарованием, поскольку бюрократические системы стали катализатором для возрождения индивидуального начала человеческой личности. Таким образом, современное состояние – это не просто новый опыт жизни в обществе чужаков. Это диалектический процесс, в ходе которого появляются новые формы власти, влияния и взаимообмена.
Есть все основания полагать, что Великобритания была первой страной, которая претерпела колоссальную трансформацию и стала современной. Однако меня интересует не столько то, была ли Великобритания первым современным обществом или создала современный мир (как утверждается в названиях бесчисленного количества книг и университетских курсов), сколько то, применимо ли наше понимание современности к другим странам и обществам. За последние несколько десятилетий историки и социологи пришли к выводу, что каждое общество может стать современным по-своему и потенциально существует бесконечное число альтернативных опытов современности, имеющих значение и аналитическую ценность. Поэтому настоящая цель данной книги и основная причина, по которой она может представлять интерес для людей, не увлеченных Великобританией, заключается в попытке показать, что если категория современности вообще может быть аналитически полезной, то она должна отражать единое состояние или процесс, который в той или иной степени актуален для каждого общества.
Мои аргументы настолько непопулярны, что для начала я должен объяснить, почему их выдвигаю. В последние несколько лет историки старались привлечь общественное внимание к историческим процессам, популяризировать науку, показывая, как мало чего-либо оригинального происходит. Безусловно, мы сделали историю более демократичной за счет того, что сделали ее по-настоящему глобальной, включающей в себя все больше людей, животных и даже вещей. Однако наши объяснения исторических изменений стали настолько сложными, что мы рискуем сделать историю решительно бессобытийной. Нигде это не проявляется так явно, как в истории Европы. С конца XIX века для осмысления прошлого Европы возникла современная историческая дисциплина, которая смогла сформулировать четкое повествование о становлении современного мира (в Соединенных Штатах это явление иногда называют подъемом Западной цивилизации). История была пронизана рядом основополагающих и, безусловно, преобразующих событий, таких как Ренессанс, Реформация, эпоха Просвещения, Промышленная революция и становление национальных государств. По мере того как в историках росла подозрительность к описанному нарративу, они начинали с большим интересом относиться к людям, которые оказались исключены из исторического процесса. Все некогда основополагающие события отныне рассматриваются как сложнотрактуемые исторические явления. Они изображаются не как трансформирующие, а как являющиеся результатом длительных и неравномерных изменений, охватывающих длительные временные и географические промежутки. Старая история одной безумной революционной трансформации за другой уступила место более скромной истории преемственности и неопределенности.
