Я сидел в кресле и пытался вспомнить. Не знаю, что именно, но это странное чувство внезапно появилось и не хотело уходить. Будто бы я забыл про что-то важное, забыл взять это что-то с собой, но никак не мог вспомнить, что. Я в пятый раз перечислил в уме все, что надо было взять, и в пятый раз убедился, что ничего не упустил. Но чувство уходить не хотело. Я не стал обращать на него внимания и, посмотрев на время, начал обратный отсчет:
– Пять… четыре… три…
– О, господи! – выпалила Катя, сидевшая рядом в другом таком же кресле. Я, ни слова не говоря, продолжал:
– Два… один… пуск!
Все затряслось, нас прижало к спинкам кресел, и корабль, плавно оторвавшись от земли, полетел ввысь, прямо к небу. Моя спутница, которая и так тряслась от волнения, потому что первый раз летела в космос, сейчас прямо-таки завизжала. Ее радостный и волнительный крик был слышен даже сквозь шум двигателей. На высоте около десяти километров корабль стал слегка поворачивать и с ростом скорости постепенно изменял наклон полета, приближаясь к горизонтальному положению. Небо становилось все темнее, а солнце светило все ярче. Я нажал кнопку, и параллельно стеклам выдвинулись затемнители с ультрафиолетовыми фильтрами. Вдруг шум прекратился. На секунду наступила невесомость. Катя хотела что-то мне крикнуть, но, сменив винтовые двигатели, заработали уже ракетные, для космоса, и нас снова прижало к спинкам. На такой высоте воздуха было недостаточно, для того, чтобы винтовые двигатели обеспечивали хорошую тягу…
Сто пятьдесят один километр над поверхностью. Скорость – больше 8 километров в секунду. С момента взлета прошло 22 минуты. Я отстегнул ремни и потянулся. Мои руки коснулись потолка. Я оттолкнулся ими от него и прилетел обратно в кресло. Вдев ступни в закрепленные на полу петли, я посмотрел на экран. ««Геркулес» находился на добрую тысячу километров выше и почти в пяти тысячах километров впереди нас. Мы летели быстрее него и первой космической скорости, поэтому догоняли его и отдалялись от Земли, приближаясь к его орбите.
– Боже, как это классно! – Катя тоже отстегнула ремни и летала туда-сюда по всему кораблю, отталкиваясь от стен. – Даже не верится, что я наконец-то в космосе!
Скафандры перед полетом мы надевать не стали, полетели налегке, в футболках, шортах и носках. Я не один десяток раз летал на своем зонде в космос и полностью «доверял» ему, но службы безопасности «доверяли» намного меньше и поэтому порой сильно надоедали.
– Скоро привыкнешь – ответил я, не оборачиваясь, – лучше попробуй зависнуть на одном месте и набрать скорость, гребя как под водой. – Убедившись, что мы следуем точно по траектории, и проверив готовность стыковочного узла, я повернулся к Кате и расхохотался, увидев, что она прислушалась к моему совету. Не ожидал, что это будет настолько смешно выглядеть.
– Ты, – вырвалось у меня, – еще разными стилями ««плавать» попробуй!
– Ага, – саркастически подхватила Катя. – Кролем там, на спине… Сам иди попробуй сначала!
– Лучше уж со стороны поглядеть! – улыбаясь, ответил я.
Длинные светло-русые волосы Кати развевались во все стороны сразу, частично закрывая ее румяное и чуть смугловатое лицо, и тогда она раздраженно убирала их назад, откуда они под действием сил женской красоты, тех невероятно слабых сил, какие можно заметить лишь в невесомости и без ветра, снова залезали на лицо, стремясь стать более объемными и воздушными. Груди ее приподнялись и стали как будто больше. Земная гравитация словно сдерживает женскую силу, не дает ей проявиться в полной мере, и только в невесомости я имел удовольствие наблюдать такое внезапное и довольно сильное преображение. Но сама Катя этого у себя не замечала и как ни в чем не бывало завязывала надоедливые волосы в хвост…
