Мимо проносились деревья и дома, подернутые влажным туманом. Погода уже целую неделю напоминала сумасшедший дом – бледное марево навевало тоску. Середина июня называется. Тусклое солнце пригасило свои лучи в ожидании дождя, но его все не было. Только порой накрапывала какая-то карикатура на осадки – в час по чайной ложке. Никакой свежести после такого дождя не было.
Моя «девятка» юрко лавировала среди машин, а я внимательно смотрела сквозь лобовое стекло, курила, небрежно сбрасывая пепел за окно, и размышляла. Новое задание, полнейшая банальщина на первый взгляд, начиналось… с посещения редакции.
Понедельник – день тяжелый. И началась новая трудовая неделя с нового дела. Сегодня утром, едва я, с трудом оторвав голову от подушки, взялась варить себе кофе, в дверь позвонили.
– Простите, – глядя на меня с удивлением, прошептала женщина, – не могла бы я поговорить с Татьяной Ивановой?
– Это я, – представилась я, рассматривая посетительницу.
Невысокая хрупкая блондинка с серыми глазами. Большая родинка на щеке напоминала черную слезинку. На лице – минимум косметики.
– Мне нужна ваша помощь. Простите, – снова извинилась женщина, – мы не могли бы поговорить в квартире?
Тут я решительно взяла инициативу в свои руки.
– По какому поводу я вам понадобилась?
Женщина растерянно заморгала, потом серьезно сказала:
– У меня пропал муж.
– Кто вас направил ко мне? – спросила я, опершись рукой о косяк.
Такая осторожность на первый взгляд может показаться излишней – но не в моем случае. Я предпочитаю знать, каким образом нашел меня тот или иной потенциальный клиент.
– Мне посоветовал обратиться к вам подполковник Кирьянов. Сам он помочь мне пока не может – прошло слишком мало времени. В милиции примут заявление не раньше чем через три дня после исчезновения, а прошла всего ночь. Кирьянов сказал, что я могла бы обратиться к частному детективу, и дал ваш адрес.
Ну, Киря, ну молодец! Послал женщину ко мне, дал ей надежду… Володька Кирьянов – мент и мой давний друг. Он неоднократно мне помогал. И теперь «помог».
Я поморщилась, демонстрируя всем своим видом неприязнь к подобного рода делам. Но женщина смотрела на меня так жалобно… Сочувствие в работе вообще-то не очень мне свойственно, но в данном конкретном случае что-то откликнулось в моей душе, и я отошла от двери…
– Проходите. Будете кофе? И представьтесь, пожалуйста.
Женщина суетливо расстегнула ремешки на босоножках из светлой синтетики и ступила на ковер так осторожно, будто ожидала увидеть на полу клубок змей.
– Меня зовут Анна Владимировна, можно просто Аня. Татьяна… простите, не знаю вашего отчества…
– Таня, – сразу отрезала я.
Терпеть не могу, когда меня называют по имени-отчеству. Тем более с Анной Владимировной мы почти одного возраста – ну, может быть, она лет на пять постарше.
– Таня, понимаете, мой муж…
– Садитесь, Аня, и рассказывайте. Но сразу предупреждаю: не могу вам ничего обещать.
Посетительница тяжело вздохнула, потом кивнула в знак согласия, опустилась на стул, оперлась локтями о столешницу и приступила к повествованию.
Говорила она около часа. И я узнала, что муж Анны Владимировны, Валентин Арсеньевич Клюжев, работает в «Тарасовских ведомостях». Он – заведующий отделом, ведущий рубрику «Политики и политика». Сегодня он должен был лететь в командировку в Москву, но не полетел – вчера не вернулся с работы. Помимо этого, Анна засыпала меня информацией, на первый взгляд к делу совершенно не относящейся: ее муж не водил машину, терпеть не мог водный транспорт и все такое прочее. Словесный поток я не прерывала потому, что сразу заметила: рассказывая о муже, женщина заметно успокаивалась.
– Почему вы решили, что ваш муж пропал? – удивилась я. – Вполне ведь мог загулять с друзьями, например.
