Люди в этот бар не заходили. Обычно. Поэтому когда вымокший под дождём парнишка в белых брюках и лёгкой куртке ввалился в дверь, стихли все разговоры. Несколько десятков пар глаз уставились на посетителя, который ожесточённо стряхивал воду с густых жёстких волос. Когда же он поднял голову, оказалось, что у него запотели очки.
– Звезда кучерявому, – сказал Криспион и швырнул на стол девятку бубен.
Карта прилегла на мою восьмёрку треф. Козырная. Я подкинул девятку червей, и Криспион, выругавшись, сгрёб карты.
Я с улыбкой взял стакан и допил виски одним глотком. Льдинка проскользнула в рот – я покатал её языком и раздробил зубами.
– Долго тебе ещё осталось? – визгливым голосом спросил Дион и зашёл с двух валетов.
Взглянув мельком на часы, висящие справа от стойки, я отбился козырями.
– Пять минут.
– Сочувствую! – громыхнул Криспион и докинул ещё одну карту. – А мне ещё восемь лет окучивать. Этого дебила…
Я уронил последний козырь на туза Криспиона и показал пустые руки.
– Я служил верой и правдой. Давайте, парни. Быстренько определите, кто следующий ставит мне выпивку.
– Не торопишься? – хихикнул Дион.
– Нет, растягиваю удовольствие. Первый раз – такой первый раз…
Я посмотрел, как ребята перебрасываются картами. Потом перевёл взгляд на паренька, взгромоздившегося на барный стул у стойки. Сабела дала ему салфетку, и он протирал очки, одновременно что-то говоря. Бла-бла-бла, такой страшный и внезапный дождь, а тут ваш бар – просто невероятное везение. Налейте мне чего-нибудь…
Да, пожалуйста, вот, за счёт заведения. Мы всегда рады дать приют несчастному путнику. А что двое бледных задвигают засов на двери – так это ты внимания не обращай. Всё будет быстро.
– Жулик! – рявкнул Криспион.
Дион мерзко захихикал.
– Мне того же, что Ливию. Согреть потроха.
Ворча, Криспион встал и отправился к стойке. Я посмотрел на часы. Две минуты. Две минуты – и я свободен. Да не просто так, а с прибытком.
– Что будешь делать, когда вернёшься? – Дион мечтательным взглядом ощупывал парнишку за стойкой.
– Держаться подальше от пустоши, – проворчал я.
Старик хохотнул:
– Эт-то уж как пить дать!
Дион был не из бледных. Он был… Вообще, один дьявол знает, кем он был. И какой у него интерес до того парнишки – лучше не задумываться.
– У меня будет душа, – сказал я в продолжение темы. – Хочу немного приподняться.
– Души, – облизнулся Дион. – Души – это как выпивка. Одной всегда будет мало.
– Больше я в эту клоаку не вернусь, – мотнул я головой.
– А мне здесь нравится.
– Спятил, старик?
– Обижаешь! Давно, очень давно. И всё же – ты посмотри, как тут хорошо. Один день похож на другой, и в то же время – не похож.
– Тебе бы в рекламе работать, – хмыкнул я. – Так расписал – даже остаться захотелось.
– Оставайся-оставайся! – Дион весь затрясся от какой-то сложной эмоции. – Я буду без тебя скучать.
– Ну а я без тебя не буду. Можешь хоть сгнить здесь, полоумный сукин сын.
Дион взвизгнул от хохота и тут же вскочил.
– Печень! – заорал он и, чуть не опрокинув стол, рванул к стойке. – Печень мне!
Паренёк уже валялся на полу, полностью скрытый под навалившимися бледными. Криспион аккуратно обогнул эту кучу-малу. Он нёс три стакана огромными ручищами и был сосредоточен на том, чтобы не расплескать драгоценную ношу.
Дион промчался мимо него и начал оттаскивать одного из бледных. Тот, повернувшись, показал окровавленные клыки. Дион вынул нож.
Пошло-поехало…
– Зачем ему печень? – спросил я, когда Криспион стукнул по столу стаканами.
