Раздался пронзительный звонок в дверь. Бросила взгляд на часы и выругалась. Должно быть, пришла Сара. Я обещала сегодня с ней пойти на вечеринку, которую устраивал Роберто. Сарин друг, художник-авангардист. От его творчества у меня сводило скулы и лицо надолго превращалось в страдальческую маску.
Смотря на картины Роберто, мой мозг ломался, и я задавалась вопросом: какую парень нюхает краску перед тем, как изображает нечто, не поддающееся логическому объяснению? И ведь на удивление, пользуется популярностью его мазня. Сара пару раз меня водила в модные салоны, где выставлялся Роберто. Там знатоки высокого искусства спорили о том, что же изображено на полотнах молодого художника.
То, что бы я не повесила в общественном туалете, раскупалось на ура. Так что Роберто не бедствовал. Ультрасовременно и модно. Куда уж мне судить о порывах молодого художника. Его мир, его правила. Как говорится, работает парень в поте лица на целевую аудиторию. И это Роберто давалось с лёгкостью и без напряга. Завидуйте, недалёкие и отсталые, привыкшие к серой убогости, а не к ярким беспорядочным цветам. Я не завидовала. Очевидно, относилась к серости. Сара же была моей полной противоположностью. Подруга любила всё яркое и блестящее. И напоминала мне сороку, которая собирала в своём гнезде всё, что считалось модным и прогрессивным.
Сохранив статью и прикрыв ноутбук, отправилась открывать дверь. Как только появилась щёлка, подруга вихрем влетела в прихожую.
– Лана, я так и знала, что ты ещё в пижаме. Я же просила привести себя в порядок. А ты? – с ходу накинулась на меня шикарная блондинка.
– Что я? – кисло поморщилась. От её крика неожиданно разболелась голова.
– А ты не причесана, не накрашена и не одета! Хорошо, что я захватила одно из своих коктейльных платьев. У тебя кроме пижам ничего в шкафу и нет!
– Есть, Сара, всё у меня есть. И не кричи, а то соседи сбегутся на твои вопли.
– Да пусть сбегаются, сами же потом рады не будут.
Вот тут она была права. Сара умела поставить на место любого, не знающего законы нашей огромной страны. Практикующий адвокат, как-никак.
– Всё. Времени нет. Скидывай своё безобразие. Я сейчас буду делать из тебя красавицу. На этой вечеринке будет много молодых богатых мужчин. И пообещай мне, что ты будешь вежлива с Роберто. Твоя статья его вдохновила на шедевр, и он нарисовал твой портрет.
– Я уже дрожу от предвкушения созерцания шедевра. Картина случайно не называется «Гори в аду, стерва?»
–Не ёрничай, – огрызнулась подруга. – Лана, Лана, как ты можешь? Роберто влюблён в тебя по уши. Он сохнет по тебе. Ты разбила ему сердце, отказав позировать голышом.
– Какой кошмар! Какое безобразие! – в тон ей завопила я. Потом, спохватившись, спросила: – может, мне не ходить на вечеринку? Зачем расстраивать его ещё больше?
– Что ты задумала, наглая девчонка? Не будешь же ты плевать на свой портрет? Ведь не будешь? В конце концов, это не этично. – Подруга наморщила лобик, потом, вспомнив, что могут появиться морщинки, перестала хмуриться.
Я же, чтобы её позлить, осведомилась:
– Предлагаешь сжечь шедевр? Интересная мысль. Как думаешь, у него в доме есть пожарная сигнализация?
Подруга фыркнула и, натянув на меня алое платье-футляр, усадила перед зеркалом. Сара, расчесав мои волосы, красиво их уложила. Я молча сидела и смотрела, как её руки мелькают в бешеном ритме.
– Тебе повезло, что у тебя такая ровная кожа и необычный цвет глаз. Видимо, в глаза Роберто и влюбился. Ты не представляешь, как он по тебе страдает. – У Сары ни на минуту не закрывался рот.
– Твоему Роберту необходимо страдать. Он так вдохновляется на новые шедевры.
– Жестокая ты, Лана, с холодным сердцем. Всё ждёшь непонятно кого. А года идут, и биологические часики тикают.
