Судья (за сценой)
Каждый здесь – бунтарь.
Я всех бы вздернул без разбора.
Ты! Кто убийца командора?
Паскуала (за сценой)
Фуэнте Овехуна.
Судья (за сценой)
Тварь!
Лопе де Вега «Фуэнте Овехуна»
Значит, будем в игры играть
Раз-два – выше ноги от земли!
Кто успел – тому помирать,
А кто остался – тот и дурачок.
Янка «Выше ноги от земли»
If all you ever get from the summit is the count of the fall of man
Every call and cost made to your heart
You were in the kind of game that put the force in me
I was ever chasing fireflies
Damon Albarn «Fire Flies»
Я прибыл в Мозес утром. Поездка была ужасной. Терпеть не могу путешествия вообще, а тут ещё пришлось ехать одному, без Марии. Душный поезд с бесконечно пьющими работягами. Они ехали на заработки на алмазный карьер, там, говорят, постоянно не хватает рабочих рук. Трое суток в этом горячечном аду. Голова гудела так, будто я сам пил эти три дня.
На вокзале меня встретил один из людей Дребена, нового мэра, или, как тут говорят, наместника. Стоял и держал табличку «Пинол». Хорошо, что я привык разгадывать загадки, иначе прошёл бы мимо. Сделал себе в голове заметку – поговорить с Дребеном на тему грамотности служащих. То, что Мозес далеко от цивилизации, ещё не повод дичать.
В Мозесе с утра стояла жара. Ехали в автомобиле без верха, однако это не спасало. Горячий ветер бил в лицо.
– Мы проедем мимо карьера? – крикнул я на ухо парню, сидевшему за рулём. Он представился как Кимми.
Кимми мотнул головой. Спустя минуту счёл нужным пояснить:
– Карьер далеко, и туда просто так не подъехать. Охраняют.
– Что, даже от помощника мэра?
– Мне сказали привезти вас к мистеру Дребену. Я везу.
– Молодец. – Я хлопнул его по плечу.
Кажется, Кимми это понравилось. Он достал пачку сигарет без фильтра, предложил мне. Я отказался.
– А деревня велианцев? – спросил я.
Кимми снова напрягся, вцепился в руль.
– Деревня – в другую сторону, – сказал он. – Там ничего интересного. Мистер Дребен сказал…
– Ясно, ясно, – отмахнулся я. – Привезти к нему. Вот ты и везёшь. Много рабочих едет на карьер, а?
– Не только на карьер, – мотнул головой парень. – Хотят строить ответвление от железной дороги. Чтобы везти руду прямо от карьера. Будет много работы.
– Руду же вроде здесь обогащают?
– Пока да. Но чистые алмазы часто крадут. Путь длинный, подонков много. Всем хочется разбогатеть. Выгоднее вывезти руду в те края, где есть закон.
– Закон есть везде, – сказал я. – И он везде одинаков.
– Как скажете, мистер Пиньоль.
Произносил он правильно. Значит, проблема действительно с грамотностью.
Кимми высадил меня возле ратуши и укатил, сказав, что должен ещё купить сандвич для наместника. Я остался один в чужом городе. Сейчас он был почти пуст. Все мужчины трудились в карьере, женщины, видимо, хлопотали по хозяйству.
Сбоку от ратуши я обнаружил площадь с виселицами. В петлях болтались три высохших трупа. Они практически почернели, но всё же по еле заметному отблеску кожи я сделал вывод, что висят велианцы.
– Это что? – спросил я сморщенного старика, сидящего под тентом неподалёку.
Он тоже блестел на солнце и тоже казался мёртвым. Но, заслышав мой голос, поднял голову. Потом лениво повернул её, оглядел повешенных.
– Тыквы, – сказал он.
– Что? – нахмурился я. – Ты говоришь по…
– Тыквы-горлянки, – уверенно сказал старик.
– За что их повесили?
Старик ухмыльнулся, продемонстрировав чёрные зубы:
– Если хозяин сушит тыкву-горлянку, значит, ему нужно.
Он был не то пьян, не то безумен, не то и то и другое вместе. Потеряв интерес к разговору, я подхватил чемодан и пошёл в ратушу.
