Первые тонкие лучи несмело пробивались сквозь туманную пелену, какая бывает только в короткие ночи летнего солнцестояния, а соседский петух решил перебудить всю округу, возвещая о наступлении нового дня. Он долго и заливисто кукарекал на все лады, коими наделила его природа.
Инга посмотрела на часы. «Только половина пятого… И угораздило же Сергеевну завести эту несносную птицу, которая не даёт нормальным людям выспаться в воскресенье, – думала она, уставившись в потолок. – И имечко ведь подходящее нашла. Петруша… Хотя, если разобраться, польза от него есть – в курятнике порядок: пятьдесят молодых резвых курочек и петушков растут на радость хозяйке. Опять же, свежими яйцами мы обеспечены на весь сезон. А к осени, даст бог, и молодой курятинки поедим. Вкусная домашняя лапша получается из петушков…»
Инга неслышно встала, накинула лёгкий атласный халатик с изящным широким кружевом по низу рукавов и подолу, который выписала к лету в интернет-магазине и ни разу не пожалела о покупке: в нём она выглядела гораздо стройнее, чем была на самом деле. К тому же цвет морской волны молодил и освежал её. Женщина осторожно прикрыла окно и задёрнула шторы. «Пусть Олег поспит ещё немного, – размышляла она, глядя на мужа. – Он в последнее время окончательно вымотался, вон какие морщинки на лбу – даже во сне думает о своих преступниках». Она тихонько вздохнула и закрыла за собой дверь.
Спустившись по витой лестнице, первым делом вышла на веранду. Утро разливалось по земле парным молоком, на траве выступила мелкая роса, проснулись пчёлы и приступили к своим каждодневным обязанностям.
– Мне тоже пора за работу, у жён офицеров выходных не бывает, – Инга сказала это кому-то невидимому, находящемуся в глубине сада, и пошла приводить себя в порядок.
Через час на кухне уже пахло свежесваренным кофе, подрумянивались на сковородке сырники. Олег их очень любил, и в выходные дни Инга всегда его баловала, не изменяя своей давней привычке вкусно и сытно кормить любимого мужчину. Возможно, её кулинарные способности сыграли решающую роль десять лет назад, когда Олег переехал к ней жить. Брак они с тех пор так и не зарегистрировали, но жили под одной крышей купленной в ипотеку двушки мирно и дружно, несмотря на то, что детей так и не родили. Вопрос о ребёнке их особо не беспокоил и поэтому вообще никогда не обсуждался: работа начальника убойного отдела Московского уголовного розыска была слишком беспокойной и требовала от Олега полной самоотдачи, а Инга, как настоящая жена оперативника, поддерживала мужа и служила вместе с ним, обеспечивая тылы.
Земельный участок в деревне Ваньково они купили два года назад, и это место стало для них любимым. С апреля по октябрь Инга съезжала с городской квартиры и обустраивалась в небольшом, но уютном двухэтажном домике с верандой, гостиной, кухней и двумя небольшими спальнями наверху, который они сами и спроектировали. На свободных от плодовых деревьев и кустарников участках она сажала всевозможную зелень и стандартный набор овощей, поэтому в рационе питания всегда был свежий салат. Излишки скармливали Петруше и его куриному батальону, за что вознаграждались яйцами с почти оранжевого цвета желтками.
Олег приезжал на дачу только по выходным, в будние дни он работал допоздна и оставался ночевать в Москве.
Инга налила кофе в маленькую фарфоровую чашечку с сиреневым цветочным принтом и ажурной резьбой по нижней части, доставшуюся ей от бабушки, и, усевшись в плетёное китайское ротанговое кресло на веранде, устремила взгляд ввысь. Небо было без единого облачка: высокое и ярко-голубое, отчего солнце отливало на нём золотом с особенной зеленцой, какая бывает только у металла высшей пробы. День обещал быть жарким. Конец июня всегда был таким: душным и долгим, и даже короткие ночи не спасали от духоты. Кофе Инга не очень любила и варила не часто: только в субботнее и воскресное утро специально для Олега, потому что растворимый, который все работники МУРа пили во время работы, он не любил и почему-то называл «шмурдяком», хотя такое название носит дешёвое низкокачественное плодово-ягодное вино.
