Ужин проходил молча. Мама и папа изредка переглядывались, но не
говорили ни слова. Единственное, что нарушало тишину — редкое
звяканье столовых приборов.
Я, зная, что ни к чему хорошему такое молчание в итоге не
приведёт и мне выдадут какую-нибудь «потрясающую» сногсшибательную
новость, в конце концов, не выдержала.
— Вы так и будете переглядываться? — раздражённо выпалила я. —
Может, мне хотя бы скажете, что случилось? Я хоть тоже поволнуюсь
вместе с вами. Скучать не буду!
— Что-то мне маловато вина, пойду, налью ещё, — произнёс папа и,
взяв бокал, ушёл из столовой, а заодно и от разговора.
Мама проводила его неодобрительным взглядом.
— Кирочка, — начала она.
— Так, понятно, — бросила я салфетку, лежащую на коленях, рядом
с тарелкой. – Говорим «Кирочка» и Кирочка сразу понимает, что
новость будет зашибись!
— Кира! — возмутилась мама. — Сколько раз я тебе говорила,
оставляй эти уличные словечки за порогом дома! А лучше вообще следи
за своей речью! О чём ты вообще думаешь? Тебе что, нужно
когда-нибудь в интервью сказать нечто подобное и опозориться?
— Не опозорюсь! Так все говорят, все парни и девчонки. Это даже
не ругательство, а просто крутецкое слово.
— Час от часу не легче, — тяжело вздохнула мама. — Крутецкое
слово…
— Мам, ну перестань. Что ты мне хотела сказать? — вернулась к
изначальной теме я. — Что произошло?
Мама снова вздохнула, на этот раз ещё глубже, и произнесла:
— Только ты не паникуй, и не очень расстраивайся. Ну, подумаешь,
не получится в этот раз, получится в другой.
— Та-а-ак… — недовольно протянула я.
— Да и масса других возможностей будет в будущем. Просто сейчас
такой момент, когда мы не можем себе этого позволить и…
— Ма-а-ам! Ну говори уже! — чуть было не кричала я. Вступление
было таким, что я всё поняла — сейчас мне скажут что-то, что
повергнет меня в шок. Как минимум. — Ненавижу такие вот паузы и
оттягивания до самого последнего момента. Можно подумать, что если
сообщить мне плохую новость через полторы минуты, я всё буду
воспринимать мягко и спокойно.
— В общем, твою поездку на каникулы на Мальдивы, мы вынуждены
отменить, — наконец сообщила мама.
Новость ошарашила настолько, что я так и замерла.
Дыхание спёрлось.
— Ты только не переживай, — забеспокоилась мама и поспешно
налила из графина минералку в мой стакан. — Попей водички,
успокойся. И не думай, что нам далось легко это решение. Мы тысячу
раз всё обдумали и пересмотрели все возможные варианты, но выход
остаётся только такой.
— Но почему? Как? Я так мечтала, я же так хотела! — к горлу тут
же ком подступил. — Я всем подружкам уже успела рассказать, что я
еду на Мальдивы. Я во всех интервью похвасталась об этом ещё месяц
назад!
— Ну, в этом нет ничего страшного. Это шоу-бизнес, тут и не
такое бывает… Некоторые свадьбы отменяют, уже не говоря о других
незначительных вещах. И ты всегда можешь сказать, что планы
изменились. Сплетни, сама знаешь, пойдут всегда только на пользу.
Придумаешь что-нибудь.
— Да, придумаю, но я так хотела! Я уже выбрала купальники,
решила, какую одежду с собой возьму, какие платья, — на последних
словах из глаз хлынули слёзы. — Па-а-ап!
Молчание в ответ.
— Па-а-па-а!
— Извини, Кира, я что-то не могу открыть бутылку, — донеслось с
кухни.
— Неправда, ты просто не любишь, когда я плачу, — вскочила из-за
стола я. — И что теперь? Я должна всё лето провести здесь, в
четырёх стенах? Как вампир ходить бледной?
— Ну ты можешь сходить в солярий, — предложила мама. — Посещать
спа.
— Мы что теперь, бедные?
— Кира, после того, как сериал закрыли, мы не можем тебе найти
ни одну роль. Ты думаешь, мы не пытаемся?
— Плохо ищете, — топнула я ногой.
— Ты и сама понимаешь, что не всё так просто, — сделала мне
упрёк мама. — Ты стала заложницей своего образа и ни одна
кинокомпания не верит, что ты справишься с другими, более
серьёзными ролями.
