Встав под обжигающе горячий душ, шейх Салим Ибн Хафиз аль-Нури не смог отделаться от ощущения опустошенности после секса с покладистой любовницей. И это не ее вина. Она была потрясающей. Самое важное, что она приняла его строгие правила.
Он никогда не встречался с женщинами, не признающими этих правил, поскольку больше всего на свете ценил свою независимость. Независимость от семьи и тяжелых обстоятельств его появления на свет. Независимость от болезненных воспоминаний.
Независимость от эмоциональных потрясений. Воспитание Салима и его брата Зафира было подчинено целесообразности. Братьям предстояло занять троны двух соседних королевств: Джандора, родины их отца, где они выросли вместе с Сарой – сестрой-близнецом Салима – и Табата, колыбели предков их матери.
Две страны воевали на протяжении сотен лет, тем не менее вынуждены были заключить мирный договор, когда мать, кронпринцесса Табата, вышла замуж за только что взошедшего на престол короля Джандора, а их сыновья должны были править этими странами для обеспечения мира в регионе.
Более года назад отец умер, старший брат Зафир стал королем Джандора. Салиму предстояло стать королем Табата, и на него оказывалось давление со всех сторон.
Ему долго удавалось избегать принятия окончательного решения из-за того, что он управлял огромной корпорацией, в сферу деловых интересов которой входило почти все, от недвижимости до медиа и технологий. Бросить свое детище он не мог. Не хотел. Хотя в глубине души и понимал, что достиг успеха и безопасности и мог отойти от непосредственного управления. Если придется.
Горячий пар душа постепенно развеялся. Салим увидел свое отражение в зеркале и на мгновение поразился тому, насколько усталым выглядело его лицо. Голубые глаза резко выделялись на фоне смуглой кожи, на щеках была заметна щетина.
Без всякого удовольствия он смотрел на правильные черты лица, вспоминая сестру-близнеца, как две капли воды похожую на него. С одним лишь исключением: ее лицо так навсегда и осталось юным, потому что ей не суждено было повзрослеть.
Часть души Салима в тот день умерла безвозвратно, были окончательно развеяны детские иллюзии о том, что мир безопасен и добр. В момент смерти Сары он потерял родственную душу, и боль утраты не утихла до сих пор.
На мгновение перед глазами возникло мертвое лицо сестры, и у него перехватило дыхание. Девятнадцать лет прошло с тех пор. Он давно отомстил за ее смерть, однако душа не успокоилась, и это лишь обострило чувство пустоты внутри его.
Салим сильно сжал руками раковину, даже побелели костяшки пальцев.
Звонок прервал его мысли.
Пройдя в спальню, он взял телефон, лежавший на тумбочке. Увидев, кто звонит, почувствовал стеснение в груди и множество эмоций, самой сильной из которых была вина. Возник соблазн включить голосовую почту, но он понимал, что это лишь отсрочит неизбежное.
– Брат. Рад тебя слышать.
Зафир ответил на это малоэмоциональное приветствие довольно грубо:
– Я пытаюсь связаться с тобой уже несколько недель, Салим. Что ты творишь? Создаешь проблемы всем, включая самого себя.
Салим проигнорировал сказанное.
– Думаю, тебя можно поздравить. Жаль, что я не попал на свадьбу.
– Не сказать, что я этого от тебя ожидал, Салим. Правда, хотел познакомить тебя с Кэт. По крайней мере, она этого очень хочет.
Его тон заставил Салима еще больше напрячься. Он приложил столько усилий, избегая общения с братом, что ему стало казаться, будто между ними пролегла пропасть. Почему же сейчас он вдруг ощутил вину?
Он отмахнулся от этого чувства, уверяя себя, что ничего не должен ни Зафиру, ни его жене, которая стала королевой Джандора.
