Сергей Флеров стоял возле окна в своем кабинете и смотрел на Москву «свысока», вернее, с 17-го этажа здания, где располагался его офис. Из окна открывался чудесный вид на Смоленскую площадь, обрамленную величественным зданием МИДа и другими замечательными домами, среди которых, несомненно, выделялись две башни, похожие друг на друга, как близнецы. Если сфотографировать площадь с Бородинского моста широкоформатным фотоаппаратом, получился бы уникальный вид, который легко мог бы стать визитной карточкой Москвы. Флеров перевел взгляд во двор. «Когда этот "сосед" поднимется, мне придется попрощаться с видом на Москву. Будут только окна, окна и окна», – подумал он про себя, разглядывая фундамент новостройки, где-то далеко внизу, под своим окном.
Это был молодой мужчина, лет двадцати семи, высокий, спортивного телосложения, с интеллигентным лицом и темными, аккуратно постриженными волосами. Интеллигентность лицу придавали жгучие карие глаза с еле-еле различимой синевой под ними (как обычно, следствие напряженной умственной работы). Одет он был в белоснежную рубашку с узеньким воротничком, короткими рукавами и двумя карманами на груди. Левый нагрудный карман оттягивал какой-то небольшой предмет, по форме напоминающий мобильный телефон. Черные брюки сидели на нем как влитые. Вдоль наружного шва, там, где у военных располагаются лампасы, в брюки была встрочена узкая полоска (толщиной с цыганскую иголку) из черного шелка. Кроме оригинальности, это придавало брюкам вид недешевой вещи.
Кабинет был огромным. Хотя, возможно, он просто казался большим, потому что в нем было мало мебели. Здесь стоял добротный стол, который из-за толстой столешницы казался массивным. Два шкафа, одежный и книжный, растворились в углу. Возле огромного окна уютно приютились журнальный столик и два кресла. Вот и все, не считая репродукции картины Рериха с непальским пейзажем. На дальнем плане этой картины были изображены горы (естественно, Гималаи), на ближнем – пологие холмы. На холмах располагались кубики с прямоугольными точечками – это непальские домики с окошками. Картина висела на стене, напротив стола, и радовала глаз хозяина кабинета небесно-голубыми красками. По слухам, картины Рериха, включая репродукции, приносят своим владельцам деньги. Да, еще в кабинете было небольшое зеркало. Оно висело у входа, возле одежного шкафа, и не представляло ничего особенного, потому что было просто прямоугольным и даже не имело рамки. Не занятая мебелью площадь составляла не менее двадцати квадратных метров, и это создавало впечатление простора. Зазвонил телефон. Флеров подошел к своему столу, сел в черное кожаное кресло, снял трубку и сказал:
– Алло.
– Сергей Евгеньевич, звонит заказчик по поводу изготовления изделий, – сообщила секретарь.
– А что, некому ответить?
– Да, некому. Волков в отпуске, а Дмитрий Викторович в «проектной лавке».
«Даже фразы она переняла у отца, ведь только он сейчас называет проектные институты "лавками", – подумал Флеров и сказал: – Переключайте на меня».
– Скажите, я правильно попал? Изготовление изделий из металла? – проговорил в трубку мужской сипловатый голос.
– Да, вы попали по адресу, – ответил Флеров.
– Здесь написано любые изделия, это действительно так?
– Да, мы делаем из металла все, кроме ювелирных изделий и тяжелых танков.
– Хорошо, тогда мне нужен средний танк, – с вызовом сказал заказчик.
– Извините, но у нас кончились комплектующие: пушки, – учтиво ответил Сергей.
– Ладно, сделайте без пушки, – продолжал язвить сипловатый голос.
– Вы что, издеваетесь?
– А вы?
– Я пошутил!
– И я тоже!
– Итак, что вам нужно? – вернул деловую ноту Флеров.
